Оракул выбирает королеву

— А потом я получил от нее же весточку, что она убила королеву, сломала Оракула и теперь нуждается в моей помощи. Ну, чтобы Оракул не был восстановлен, и чтоб отпечаток старой мрази никогда не вернулся в наш мир. А тут вы… Могу я задать вопрос, ваше величество?

— Пожалуй.

— Зачем вам было так хлопотать, чтобы старая паучиха вернулась? Вам ведь тоже от нее изрядно досталось…

— Потому что паучиха, — буркнул Арман. Он мог бы рассказывать о Виттте, но Бранту незачем все это знать.

Но секретарь внезапно удовлетворился таким ответом и медленно продолжил:

— В общем, я не должен был допустить, чтобы вы восстановили… все это. Я вам подменил модификаторы, чтоб вы не могли толком допросить куколок. Подсунул негожие, так что менталист из вас получился плохой, заклинание работало с ошибкой. А вы сорвались за отпечатком. И тогда я навесил на вас покупное заклинание слежения, а сам… что ж, сам понесся, чтоб нанять нужных людей.

— Магов?

— Да. И они клялись, что вас убили. Да и заклинание слежения слетело, я вас потерял… А потом я от вас шмеля получил с требованием, чтоб прислал модификаторы. Пришлось снова обратиться к нужным людям, но, поскольку один раз они уже подвели, я решил подстраховаться, и на всякий случай отправил испорченные модификаторы…

— Молодец, — пробормотал Арман, — почти преуспел.

Они вышли из городка и теперь брели по пыльной дороге, по обе стороны которой колыхалась высокая изумрудная зелень, выгибали спины холмы, темнели кусочки леса.

— Но вы все равно явились во дворец, — с ожесточением в голосе произнес Брант, — все равно… приволокли эту… льессу. Хорошо, что Эрика повторно сломала Оракула, иначе все наши труды пошли бы насмарку.

— Вы бы могли просто помочь Эрике скрыться. Зеркальника не отследишь. Да и, судя по всему, у вас хороший ограждающий купол…

— Эрика не хотела, чтобы Вечная Королева вернулась, — тихо произнес Брант, — она повторно повредила Оракула и…

— И увела Леону, — мрачно заключил Арман, — зачем?

— Мы хотели… выторговать помилование. После официальной коронации в Храме.

Он умолк. Рука, сжимавшая плечо Бранта, устала и вспотела. Говорить им было больше не о чем, оставалось самому ответить на вопрос: вправе ли он карать людей, которые освободили королевство от старой паучихи? Если размышлять, отметя прочь эмоции, и учитывая все то, что он прочел с ее отпечатка?

— Долго еще? — спросил он Бранта.

— Вон за тем холмом, — ответил тот, указывая вправо.

Через некоторое время они подошли к развилке дороги.

Брант прервал молчание.

— Что теперь с нами будет, льесс Линто? Я понимаю, что на пощаду рассчитывать… незачем, да?

И, обернувшись, снова посмотрел. А Арман увидел, что под водянистым глазом Бранта уже налился багровый кровоподтек.

— Все, что я делал, я делал ради Эрики, — произнес Брант, — я просто хочу, чтоб вы это знали. И от вас хотел избавиться не потому, что вы мне навредили, а потому, что вы были настроены вернуть королеву, я это видел. То, с каким упорством вы это делали… просто невероятно, я не предполагал, что так будет.

— Думал, что быстро от меня избавишься?

— Те, первые, сказали, что вы падали… в Тень.

Арман с тоской подумал, что так и было. И потом Леона его спасла. А он ее все равно отвез, чтобы убить.

— Я везучий, — Арман осклабился, — что касается вас… все будет зависеть от того состояния, в котором я найду Леону Кьенн.

— Думаете, с ней легко было?

Они шагали и шагали, было жарко и душно. Брант то и дело останавливался. Платок он выбросил, кровь больше не текла, было видно, что ему плохо и больно. Но жаль его не было. Каждый раз, когда в душе пробивался слабенький росток чего-то подозрительно похожего на жалость, Арман тут же вспоминал о том, как Рекко падал в темноту, трепеща поврежденными крыльями…

— Разве может быть тяжело с маленьким ребенком? — поинтересовался Арман.

Брант скривился.

— Возможно, и не тяжело, когда это — твой ребенок. А вот так, когда не умолкает ни на минуту, и ты видишь перед собой взрослую женщину, которая несет какую-то чушь про своих собаченьку и лошадоньку… Эх. Вон купол.

Арман глянул в том направлении, куда указывал Брант: там действительно сиял защитный купол, выращенный на распорках-артефактах. Большущий мыльный пузырь, переливающийся на солнце, и что за ним — совершенно непонятно.

— Когда войдем, не забудь сказать Эрике, чтоб отпустила Леону, — прошипел Арман, крепче сжимая плечо Бранта. Так, на всякий случай, чтобы не учудил чего-нибудь этакого.

— Хорошо, — ответил тот.

Арман невольно напрягся, ступая под купол. И сам уж не знал, чего ждать. Можно было и заклинание огненного шара получить прямо в грудь, да и вообще, что угодно… Но — их встретила тишина.

Это был небольшой домик, видимо, охотничий домик, заброшенный кем-нибудь из местных землевладельцев. Деревянный сруб. И крыша, поросшая мхом так, что было неясно, чем она крыта. Ставни перекошены. И дверь… дверь была открыта.

Арман ощутил, как напряглось рыхлое тело Бранта.

— Что-то не так?

Ответа он не дождался.

— Эрика, — прокричал Брант, — Эрика.

И вдруг обернулся, с ужасом уставился на Армана.