Оранжерея на краю света

Искусственные мышцы Рэйчел не позволяли ей плакать. Но отчего-то казалось, что по ее искаженному от воспоминаний и непостижимых чувств лицу в тот момент полились слезы, пусть и невидимые. Аён поняла, что это было слишком личное, и отвела взгляд.

С разрешения Наоми Аён оформила записи и воспоминания в брошюру под названием «Оранжерея на краю света» и планировала передать ее в СМИ. В историю она включила не все. Ей казалось, что это и не нужно. Даже тело киборга в итоге изнашивается. Все на земле стареет и увядает. Тогда в чем же смысл этих записей? Аён была сбита с толку, но решила рассказать миру все как есть.

Рэйчел помнила Наоми как смышленую девочку, каждый вечер наведывающуюся в хижину Чису. Они были рады услышать новости друг о друге. Наоми улыбнулась и сказала:

– Я помню, как подходила к оранжерее и осторожно приветствовала Рэйчел, в ответ она всегда махала рукой. Тогда нам казалось, что мы с ней живем в разных мирах. Но это было не так. А теперь мы можем подтвердить существование друг друга.

Когда Аён узнала, что Рэйчел решила отключить себя, ее это совсем не удивило. Почти все, кого помнила Рэйчел и кто помнил ее, превратились в прах. Смерть была для нее своего рода очередным экспериментом. Страх перед гибелью покидал ее вместе с каждой новой механической деталью. Аён поняла, что Рэйчел наконец-то обретет долгожданный покой.

В их первую и единственную встречу она передала ей чип с воспоминаниями Чису. Рэйчел, в свою очередь, дала ей координаты. Она не сказала, что там находится, да это и не требовалось. Аён все поняла. Она хотела было спросить, не пыталась ли Рэйчел найти оранжерею, но по ее туманному взгляду догадалась сама: она бывала там не раз.

Аён попрощалась с Рэйчел и вышла из музея. Придя домой, она сразу купила билет до Малайзии.

Среди густых тропических лесов недалеко от Кепонга еще до экологической катастрофы располагался огромный Институт лесных исследований, развалины которого стали убежищем для нескольких десятков беженцев и местом, где находилась оранжерея Рэйчел. Сейчас от всего этого не осталось и следа.

После публикации рассказа Наоми удалось обнаружить развалины института. Территория была включена в план реконструкции, но, к счастью, работы еще не начались. От жилых домов и зданий уцелели только сваи и фундаменты. Многие предлагали восстановить оранжерею, но Наоми и Амара были против. В конце концов было решено ограничиться лишь памятной табличкой.

Аён предложила Наоми съездить туда вместе, но та отказалась:

– Сейчас там, должно быть, все иначе. Илим остался только в моих воспоминаниях, и мне хотелось бы их сохранить. Поезжайте без меня, а потом расскажете мне обо всем.

Всю территорию бывшего НИИ было решено засадить мосваной. Обычных посетителей туда пока не пускали. Горы являлись частью национального заповедника, и для посещения требовалось получить разрешение. Дорога от аэропорта на ховеркаре заняла четыре часа. Прибыв на место, Аён увидела перед собой невероятные заросли лиан.

– Здесь ведутся исследовательские работы. Правила знаете? С тропинок сходить запрещается. Если вдруг далеко отойдете от робота-помощника, зазвучит сигнал тревоги. Два раза – и штраф. Будьте осторожны. Собирать образцы запрещается. Для этого необходимо дополнительное разрешение, на вашем нет соответствующей печати.

– Не волнуйтесь. С растений не упадет ни один листок.

Подозрительный сотрудник вернул Аён ее разрешение и вытащил из ящика стола робота. Как оказалось, функции помощника ограничивались лишь слежением за тем, чтобы посетители не сходили с разрешенных тропинок. Аён подумала, что неплохо бы получить карту местности, но сотрудник явно не был настроен на общение. Попрощавшись, она подошла ко входу в лес.

В начале растительность представляла собой по большей части привычные дикие растения Малайзии – папоротники, пиррозии, кокосовые пальмы и каучук. Но по мере того как уклон увеличивался, высокие деревья сменялись низкорослыми, джунгли редели. Похоже, из-за работ по реконструкции дикий тропический лес частично вырубили, а оставшиеся деревья покрылись лозами мосваны.

Перед Аён открылся холм, который почти полностью скрылся под зарослями мосваны. Взгляду ничего не мешало, и, если бы обломки зданий были, Аён бы уже их заметила. Но она видела лишь луга и жужжащих над ними насекомых. Неожиданно подул ветер. Нос зачесался, и Аён чихнула. Перед ней простирались гущи лиан. Вспоминая рассказ Наоми, она рисовала в воображении образы деревни. Вон там внизу должен был находиться зал собраний, а здесь – школа и библиотека.

Побродив по холму, она поднялась выше и заметила, что рельеф стал более пологим. Видимо, это именно то место, которое она искала. Здесь виднелись остатки какого-то строения. Конечно, стебли мосваны окутали и их.

Обломки каркаса и табличка свидетельствовали о том, что здесь когда-то стояла оранжерея. Любой другой мог бы пройти мимо и не обратить на это внимания. Но не Аён.

Именно здесь все началось.