Орда (Тетралогия)

Караванщики были убиты все, от купцов до самого последнего погонщика — все пятьдесят два человека. Место для налёта лиходеи выбрали отлично, по всему видно — хорошо знали местность, да ведь, по-другому и быть не могло, наверное. Неширокая ухабистая дорога, в некоторых совсем уж разбитых местах подсыпанная гравием и песком, проходя недалеко от балки, выбиралась на главный тракт Великого шёлкового пути, ведущий к Турфану, и тоже кое-где явно требовавший ремонта. Балка поросла кустарником и редколесьем, а дальше, за нею начинались степи, плавно переходившие в Алашанскую пустыню. Степь, она ведь, как море — куда хочешь, туда и скачи, никаких преград нет. Да и следы... Столько там следов!

Баурджин перевёл взгляд на трупы, поморщился — какой-то невысокий человек лет тридцати пяти, не обращая никакого внимания на наместника и его свиту, деловито осматривал трупы. Рядом с ним возились ещё двое — помоложе. Все трое — в обычных двойных халатах, верхние — из грубой, но добротной, шерстяной ткани, нижние — из хлопка. Обычные чиновничьи причёски с небольшими шиньонами.

Баурджин подозвал десятника:

— Что это за люди? Следователь с помощниками?

— Думаю, это судебные чиновники, господин, — кивнул Ху Мэньцзань. — Видать, им поручено это дело. Молодцы, быстро явились, плохо, что не представились. Ан, нет... Идут-таки!

Покончив с осмотром трупов, троица, наконец-то соизволила обратить внимание на скопившееся в балке начальство. Подошли, поклонились, представились — как почему-то показалось нойону, с насмешкой:

— Судебный чиновник второго класса Инь Шаньзей. А это — мои помощники. Господин главный судья поручил мне произвести дознание по этому случаю.

Следователь поклонился. Обычное лицо, смуглое, в меру скуластое. Высокий, чуть тронутый неглубокими морщинами, лоб, тонкие губы, узенькие — ниточкой — усики и небольшая треугольная бородка. Так здесь носили почти все. Помощники чиновника — молодые, чем-то похожие друг на друга, парни — не сказать, чтоб уж такие силачи, но и не из слабых, мускулистые, с обветренными бесстрастными лицами.

— Ну, и что вы можете сказать по данному делу, господин Инь Шанзей? — отворачиваясь от убитых, поинтересовался князь.

— Пока — ничего, — следователь не очень-то почтительно хмыкнул. — Вас же интересует истина, а не мои домыслы, господин наместник?

— Да, именно так, — признал Баурджин. — И всё же хотелось бы услышать ваше мнение. Мне почему-то кажется, это не совсем обычное ограбление, ведь так?

Судебный чиновник вздрогнул:

— Вам тоже так кажется, господин? А почему, могу я спросить?

Князь усмехнулся:

— Спросить можете, только вряд ли я вам что-то конкретно отвечу. Лишь общее впечатление. Не слишком ли всё кроваво, а? Мне думается, вовсе не было так уж необходимо убивать абсолютно всех, да ещё столь жестоко. К примеру, зачем было рубить головы вот тем парня? — нойон кивнул на убитых. — Судя по одежде — это простые погонщики, и что было с них взять? И, смотрите, вон, рядом с тем купцом — лук, с другим — сабля... Они защищались! И не может такого быть, чтобы разбойники не понесли потерь. Однако мы не видим их трупы!

— Да, похоже, он унесли их собой, — согласился следователь. — Что тоже не очень-то свойственно лиходеям. И эта чрезмерная жестокость, вы правильно подметили, я бы даже добавил — не просто чрезмерная, а показная.

— Хотели напугать остальных купцов? Типа предупреждения.

— Может быть, — чиновник кивнул. — Но тогда остальные купцы должны бы получить предупреждения. А никто ничего не получал! По крайней мере, из тех, кого только что удалось опросить Чжану. Ведь верно, Чжан?

— Да, совершенно верно, господа, — тут же подтвердил один из парней. — Не очень пока понятно, к чему такая жестокость?

— А не может быть — жестокость ради жестокости? — предположил Баурджин. — Ну, вот, просто!

— Может, и так, — переглянувшись с помощниками, промолвил Инь Шаньзей. — Только вряд ли. Видите ли, господин наместник, главари окрестных шаек далеко не глупые люди и никогда ничего не делают просто так.

— Тогда дело за малым — выяснить, зачем это им вообще было нужно! И выяснить как можно быстрее, не хватало ещё повторения всего этого!

Вскочив в седло, Баурджин хотел было сказать следователю, что берёт дело на особый контроль, но вовремя спохватился и лишь, махнув рукой, пожелал судебным удачи. Да, конечно, дело стоило контроля, но совсем не стоило этот самый контроль подчёркивать да ещё навязывать своё мнение. Ни к чему хорошему это не приведёт, да и не стоило без нужды давить на ход следствия. Но и пускать на самотёк — ни-ни!

Вернувшись во дворец, Баурджин наскоро перекусил и сразу же два раза тряхнул колокольчиком, вызывая нового секретаря. Надо сказать, тот появился тут же — в белых изысканных одеждах, с наборным сверкающим поясом. Шаркнул остроносым сапожком, поклонился — изящно, но без всякого страха и льстивости — ну, как же, с такими-то родственниками можно и самого наместника не очень бояться.

— Узнай мне всё о некоем Ань Шаньзее, судебном чиновнике, — быстро приказал князь. — Доложишь завтра.