Ордалия

— Это твоих рук дело?! — один их телохранитетелей прижал лицо Максима к земле. — Отвечай!

— Сделал что? — Ильхом скретил руки на груди.

— Моя дочь! Она в реанимации! Это ты сделал падонок!

— Вот оно как, — присвистнул Ильхом, — Сейчас спущусь. Ребята, держите его покрепче.

Отец Ильхома не понимал о ком и о чём идет речь.

— Максим Сергеевич, Вы можете спокойно и внятно объяснить что происходит?

— Дело в том, — начал говорить Максим, как раз в тот момнт, когда Ильхом выходил на улицу, — Что Ваш ублюдок изнасиловал мою дочь. Ей всего четырнадцать, гнида ты конченная!

— Ильхом, о чём говорит господин Марцын? — на лице Джартасова старшего вырисовывался испуг.

— Понятия не имею. Адвокат, ты что пьян?

— Буквально утром ты сам рассказывал мне о том что натворил, а теперь решил включить дурака? Давай! Расскажи папе о своих похождениях. Расскажи ему о том, как изнасиловал и жестоко избил девушку на трассе.

— Сынок, это правда?

Ильхом ничего не ответил, лишь отвёл взгляд от отца. Для Джартасова старшего этого было достаточно. Он приказал своему отпрыску подняться к себе в комнату и ждать его там. Ильхом хотел было возразить, но уловив на себе гневный взгляд отца, всё же послушался. Подождав пока сын покинет область разговора, Джартасов жестом показал отпустить Максима и пригласил его немного пройтись.

— Мой сын и в правду это сделал? — помогая адвокату подняться, спросил Джартасов старший.

— Да. — немного успокоившись ответил Максим. — Мою Симу нашли почти что при смерти на Травельской трассе, как раз там, где Ваш сын скинул свою очередную жертву. Вы бы видели ее, — на глазах Максима навернулись слезы, — Он живого места на ней не оставил.

— Если это правда, то я приношу свои извинения, Максим Сергеевич. Готов оказать любую помощь. Деньги, лекарства, что угодно. Уверен, что мы сможем разрешить этот вопрос мирно.

— Вы что пытаетесь меня подкупить?! Вы в своём уме?! От рук Вашего сына-педофила пострадала моя дочь и Вы предлагаете мне забыть обо всём?!

Сопровождавшие их телохранители насторожились, но Джартасов махнув рукой, остановил их.

— А что Вы хотите от меня услышать? Думаете я отдам своего единственного сына Вам на растерзание? Кажется это Вы не в своём уме, господин адвокат.

— Тогда я не вижу смысла и дальше вести диалог! — набычившись, Максим направился к выходу.

— Ну и что же Вы собрались предпринять, Максим Сергеевич? Пойдете в полицию?

— Вы удивительно проницательны, Ерик Абильевич. — не оборачиваясь выкрикнул Максим.

— И что же Вы им скажете? Кинете им свои подозрения? И даже имя назовете?

— Я точно укажу на того, кто это совершил! — немного сбавляя шаг ответил Максим.

— Не мне объяснять Вам тонкости юриспруденции, однако смею заметить, что мой сын до сих пор является Вашим клиентом. Или я чего-то не знаю?

Максим оцепенел. Такого хода от оппонента он не ожидал. С юридической точки зрения Джартасов прав и Максим всё еще скован обязательствами по контракту, заключенному с Ильхомом. Максиму не хотелось подавать виду, что он загнан в тупик и потому он решил парировать.

— Считайте, что я уже не работаю на Вашего сына.

— Я не адвокат, но некоторыми познанями всё же обладаю. Расторгнуть контракт с Вами может только заказчик, то есть мой сын. Вы же в свою очередь не в праве отказаться от принятого на себя обязательства по защите прав подзащитного. Плюс ко всему, всё то что Вам было рассказано на конфиденциальной беседе моим сыном, есть и будет оставаться… Как это у Вас называется? Адвокатской тайной, верно?

— Что Вы хотите этим сказать?

— Я конечно же проконсультируюсь с другими юристами и адвокатами, но что-то мне подсказывает, что вся Ваша информация об осведомленности совершенного Ильхомом преступления, даже гроша ломанного не будет стоить. К тому же… — Джартасов выдержал пауз, играя желваками, — Что такого рассказал Вам мой сын? Что он якобы вступил в половой контакт с какой-то, извиняюсь за выражение, проституткой?

Услышав столь нелицеприятное высказывание о своей дочери, Максим набросился на старика с кулаками. Он успел нанести тому пару ударов по лицу, прежде чем охранники снова скрутили его руки и положили лицом на землю. У Джартасова был разбит нос и верхняя губа, откуда тонко сочилась кровь.

— Максим Сергеевич, — обратился к нему Джартасов, вытирая платком кровь, — В последний раз предлагаю Вам решить вопрос миром. Мы полностью оплатим лечение и реабилитацию Вашей дочери. Условия более чем приемлимые и я не понимаю Вашего рвения отомстить Ильхому. Вот скажите мне. Что Вы этим добьетесь? Ну сядет мой оболтус на десяток лет, а возможно даже меньше. Вам от этого полегчает?

Максим безмолвно слушал Джартасова, всё еще пытаясь высвободиться из цепких рук телохранителей.

— Выбор за Вами, господин Марцын. Я всё сказал.

Джартасов ушёл, а телохранители, схватив Максима за руки и ноги, оттащили его за ворота, где выкинули на тротуар.

Глава 7. «Правосудие»

«Казнить нельзя помиловать»5