Орден

— Дочь моя, — тихим и ласковым голосом произнес пожилой мужчина. — Ты готова покаяться в своем грехе? Твоя соучастница давно во всем покаялась и тем заслужила снисхождение.

Девушка не сразу смогла собраться с силами и ответить. Приоткрыв глаза, она посмотрела на инквизитора и с трудом произнесла пару слов:

— В каком грехе…

— В грехе колдовства, заблудшая дочь божья, в грехе колдовства, сиречь магии и ведьмовстве.

— Я не делала… ничего плохого… никому не вредила…

— Ошибаешься. Пастырь небесный наш в мудрости своей установил должный порядок для мира. А маги и ведьмы вмешиваются в него по наущению демонов. Каждый раз, произнося запретные словеса по недомыслию своему али из злобного умысла, маг али ведьма нарушает Божий замысел.

По знаку инквизитора палач взял щипцами из жаровни раскаленный прут и прижал его к бедру девушки. Священник поморщился и поковырялся пальцем в ухе, он терпеть не мог женские крики, но работа есть работа.

— Ты могла бы облегчить свою участь чистосердечным покаянием, но ты упорствуешь в своем грехе.

«Почему… почему так вышло? — устало подумала девушка. Её сознание плыло от боли, голода, жажды и усталости. Кандалы натерли запястья и лодыжки, руки отекли, а вывернутые плечи болели даже сильнее ожогов на ногах и животе. — Я же просто хотела помочь…»

— Покайся дочь моя, и я помолюсь за твою душу и заступлюсь перед Небесным судом за тебя.

«Мама… какой же я дурой была… Другой мир, новая жизнь и магия… ага как же»

— Упорствуешь, — покачал головой инквизитор и опять дал знак палачу. Ведьма дернулась и закричала от боли. — Глупец! Разве ты не видишь, что на её животе и бедрах уже целого места не осталось? Прижги ей грудь.

Сконфуженный палач низко поклонился и, сорвав с девушки остатки балахона, провел раскаленным куском металла её по груди. От боли ведьма опять потеряла сознание.

— Странная она, — задумчиво покачал головой инквизитор. — Слабая и теряет чувства от таких пустяков. Боюсь, на дыбе она умрет быстрее, чем успею задать вопрос.

После очередного ведра воды ведьма пришла в себя.

— Дочь моя, молю тебя, покайся, — с совершенно искренним сожалением обратился инквизитор к ней. — Боль что терзает сей миг твое земное тело пустяк, не стоит даже и сравнивать её с той, что будет терзать твою душу в Нижних мирах. Не бойся смерти, ибо сказано, что жизнь земная лишь подготовка к жизни небесной. Ты слаба телом и рискуешь умереть быстрее, чем покаешься!

— Я каюсь… отпустите меня… пожалуйста…