Орден Креста (СИ)

- А что вы скажете о мече епископа. Он был у демона, не так ли? И говорят, на нем следы человеческой крови. Уверены ли вы что ваш епископ не одержимый? У нас есть показания, утверждающие именно это.

Рейнхард пораженно смотрел на мужчину, даже не зная, как можно ответить на подобный вопрос, но подумав немного заговорил:

- Ума не приложу, кто мог такое сообщить, но это исключено. На оружии Стенета действительно следы крови, но это кровь его супруги, явно убитой темной энергией, и его самого.

- У Анне Аврелар изранены руки, насколько мне известно.

- Да, и умерла она именно из-за потока темной энергии, грубо говоря сгорела от прикосновения Тьмы, раны же Стена куда прозаичнее и ваши эксперты подтвердили, что нанесены они его собственным мечом. Было бы очень странно для одержимого атаковать себя самого.

- Но ему была выгодна смерть жены...

- Об этом я ничего не знаю. Личная жизнь епископа меня не касается, но как боевой экзорцист я повторюсь: одержимость Аврелара совершенно не разумная выдумка. Более того, мы считаем, что именно епископ вступил в битву с демоном первым.

Ему казалось, верили, но тут же задавали другой вопрос:

- А что вы думаете о новой технике? Не она ли стала причиной возникновения новой тьмы?

Рейнхард так не считал, но понимал, что доказать это будет очень трудно. Однако старик уже напряженно думал о том, как он будет держать оборону, защищая орден, епископа и его сына. Вот только защищать никого не пришлось. В день суда неожиданно для всех в зале появился сам епископ. Он с трудом ходил, опираясь на трость, тихо говорил, и казался живым мертвецом, но отступать не собирался.

- Ты не обязан это делать, - напоминал ему Рейнхард. - Еще вчера мы не знали, выживешь ли ты, а сегодня ты собираешься идти на суд и представлять орден.

- Я просил перенести слушанье, но мне отказали, - спокойно ответил Стен, неспешно одевая сутану поверх бинтов, покрывающих почти все тело. - Если власти не дают мне права восстановится и не дают вам работать до суда, значит, я обязан выйти.

Сложно сказать был ли он прав, но многие обвинения потеряли вес, как только он сам появился в зале суда. Вот только к большому сожалению Стен не помнил ничего о событиях того дня.

Врач на суде утверждал, что это нормально и в это даже поверили, пока не вышел свидетелем Лейн.

- Мой отец Стенет Аврелар - одержимый, - заявил он. - Моя мать Анне Аврелар знала это, но не хотела вредить его карьере, однако она не однократно писала донесения в орден. На них не реагировали, а после она сама решила изгнать демона из тела черного епископа. Когда она приняла это решения, все и случилось.

От такого заявления зал ахнул. Артэм был готов наброситься на брата с кулаками, он даже рванул к нему, но его удалось удержать. Зато Стен увидел надменные глаза сына и просто ужаснулся, не понимая откуда столько ненависти возникло в глазах его родного ребенка. Эта новость и этот взгляд повергли Стена в такое отчаянье, что он с большим трудом заставил себя продержаться до конца суда, что бы в итоге снова свалиться.

Представленные документы, казалось, полностью доказывали слова Лейна, но в них были лишь свидетельства покойной Анне, и никто не мог их подтвердил.

- Видели ли вы когда-нибудь черные глаза у Стената Аврелара?

- Нет.

- Нет.

- Нет.

- Нет.

Даже Лей был вынужден ответить «Нет». Но появление Ричарда, перемена политики и трагедия укладывались в столь складную цепочку, что подозрения только усиливались.

За одним судом был второй, а затем третий.

- Все очевидцы утверждают, что Керхар сражался с неизвестным демоном. Это значит, что они не были заодно, - говорил Стен, стараясь сохранять самообладание.

- Вы можете быть уверенны, что это был Керхар?

- Больше никто не мог перейти границу, чтобы помочь нам.

- Тогда призовите Керхара, как свидетеля.

- Это невозможно! - быстрее Стенета воскликнул один из заклинателей. - Речь о верховом демоне темного мира!

- Тогда не ссылайтесь на него, - заключил судья, окончательно подтверждая убеждение Стена, что судьба ордена уже решена.

За третьим судом был четвертый. На пятый Лейн уже пришел в форме гвардейца, а Артэм не пришел совсем, проклиная всю эту бумажную систему.

Все это могло длиться бесконечно. Голос Стена охрип. Орден раскололся. Появились те, кто вдруг стали поддерживать обвинение:

- Нельзя было слушать темного. Он сам легко мог устроить атаку и потом спасать нас, что ему стоил подобный маневр для усыпления нашей бдительности? Письмена древние и особенно Книга Истин гласит, что темным верить нельзя, что демоны во все, временя, будут опасны. Мы же посмели усомниться в мудрости предков и пустили к власти отступника, - заявил на одном из заседаний Эйден Асер, так и не добившийся желанного успеха в рамках ордена.

Стен на это уже даже не протестовал. Защищать свою честь он уже даже не хотел. Ему даже не было обидно слышать подобное от старого товарища. Главным для него сьало возобновить работу ордена.