Орден Креста

Так практически всегда случается с людьми деятельными, не уделяющими своим внутренним чувствам должного внимания. Именно таким человекам и был Стенет, увлеченный заданиями и учениями, он никогда не стремился разбирать свои переживания, он принимал решения, он много чувствовал, но не редко просто запирал это в себе, оставляя на потом. Потом же никогда не наступает.

Теперь его ждал путь домой. Остановка дел, сброс темпа и новое знакомство с собой. Но убегая от себя прежнего, он, как это нередко бывает с людьми эмоциональными, встретил себя прежнего, спешащего из дома в столицу. Именно тот молодой горячий и решительный, он был ближе его духу, чем тот раздавленный и униженный, коего он спешил оставить в столице.

Нелепым образом принимая себя, задумываясь о многих вещах, он умудрялся их прятать от себя самого в темных углах собственного сознания.

Он решил все забыть и эта решимость помогала ему в этом замершем состоянии не видеть большей части своих чувств.

Впереди было несколько дней пути. Лейн пока просто смотрел в окно, не задавая вопросов, но его отец знал, что как только мальчик приободриться, хоть самую малость, начнутся расспросы и был готов к этому.

Артэм мирно спал, как обычный младенец, словно его совсем ничего не тревожило. Стен тоже смотрел на мир вокруг, хорошо знакомый по пройденным за это время миссиям, но почему-то совершенно чужой.

Он узнавал здесь каждый холмик, угадывал куда идет дорога, но вместо печали чувствовал облегчение, надеясь поскорее покинуть знакомые земли. Все это тоже было частью его решимости.

И вот, когда солнце застыло прямо над экипажем, когда жара начинала донимать, а Артэм проголодался и Стен кормил его из бутылочки, оживился Лейн.

— Пап, а какой он, дедушкин дом?

Это был самый простой вопрос для Стена, из всех, что только мог придумать пытливый Лейн, ведь его отец хорошо помнил это место, прожив там всю свою юность.

— Этот дом построил твой дед, и в крепости он не уступает столичным деревянным усадьбам. Он конечно не велик, но он весь наш, все 5 комнат в нашем распоряжении. Там большая печь и камин наверху. Сад у дома со старыми яблонями и река совсем рядом. Да и воздух там совсем другой.

— А учиться я там буду?

— Конечно, будешь, в такой же школе при храме, правда она немного меньше и ребят там не так много, но она не хуже той, где ты учился прежде.

На этом поток вопросов Лейна конечно не угас, а скорее стал еще активней. Ведь мальчику и правда было интересно знать о месте, которое его ждет, ведь он надеялся все же найти друзей.

Стен же охотно отвечал, рассказывая о родных местах, о своих юношеских приключениях и жизни в мире словно ином, ведь столица была совсем не похожа по духу на маленький городок. Он рассказывал сыну о своих родителях, о наставниках, о своих шалостях и своих маленьких и больших достижениях. Он не боялся признавать, что бывал в чем-то не прав, рассказывая, как ему это стало уроком, вроде как просто воспоминание, но в тоже время поучительный рассказ для сына.

За первым днем пути пришел второй, а там и третий. Истории сменяли друг друга, а когда появились знакомые виды и вовсе ожили, ведь теперь Стен мог спокойно вспоминать их глядя в окно.

Он узнавал изгиб знакомой реки, он вспоминал высокий дуб на холме и, глядя на все это, чувствовал себя свободным от прошлого, свободным от Анне, словно ее и не было вовсе.

Ему даже казалось, что у него началась новая жизнь, будто все старое исчезло, и вернулась детская легкость, вернулась его жизнь, словно потерянная от бесконечных измен…

Теперь он словно все забыл, шагая по деревянному полу отцовского дома. Половицы поскрипывали в привычных местах, он даже нарочно шагал так, что бы слышать этот мягкий скрип и улыбался, даже смешил Лейна с загадочным видом предсказывая, заскрипит или нет.

Этот дом стал началом новой жизни. Да, он был стар, но действительно крепок и практически не нуждался в восстановлении. Пыль, чуть протекающая крыша, пару крыс в подвале, да сломанные ветром ставни — вот и все беды этого дома.

Все было как нельзя лучше.

Артэм быстро набирался сил. Лейн практически сразу нашел себе приятелей и стал своим среди учеников архангельского храма. Казалось судьба и этот дом, благословляли их на свободную счастливую жизнь.