Орден Креста

Вступая в должность, Стен уже ни о чем не беспокоился и, имея возможность сосредоточиться теперь на своей работе, которая всегда вызывала в нем гордость, всерьез взялся за дело. В его время, как мы уже упоминали, многие стремились в инквизиторы, ибо ничего более уважаемого и достойного в мире просто не было, даже священнослужители, учителя, судьи да рыцари, казались на ступень ниже, чем те, что стоят на страже границы между миром людских душ и пожирающей их тьмой. Многие стремятся в экзархат ордена, ради славы, подвигов, почестей и денег. Так и Стен когда-то шагнул на этот путь, ради великих свершений, с мечтами о битвах, восторгаясь блеском меча и скрежетом метала в праведном бою. Он был молод, но его юношеское виденье мира закончилось, как бывало с многими, и он не стал искать смысл в заработке, в продвижении или славе. Еще будучи молодым инквизитором, сталкиваясь со своими первыми врагами, замечая тьму и безумие, видя, что они делают с живыми, он все глубже понимал необходимость этой стражи в виде инквизиции экзархата. Его стремления потеряли вкус, но обрели новую силу. Еще молодым воином, приезжая в столицу он не мечтал заполучить особый титул или стать самым известным экзарцистом, он только хотел спасти как можно больше жизней, сохранить нетронутыми, как можно больше судеб, защитить и сберечь, как можно больше. Он верил, что каждый его шаг, каждая его победа и каждое поражение меняют ход этой вечной войны на этой нерушимой границе, но при этом не считал себя особенным, понимая, что все победы и все поражения несут одинаковую ценность. Он прилагал все усилия, чтобы победить, перебороть темные силы, даже если приходилось прикасаться к ним. Он много раз рисковал спасая других, но никогда не спешил рассказать об этом, считая это просто своим долгом. Теперь же долг его стал еще больше, ведь он отвечал уже не за отряд королевской инквизиции, а за целый экзархат, а значит под его личной защитой должны были быть не жизни отдельно взятых людей, а жизни всех людей на огромном участке невидимой границы.

Он был готов к этому, но люди, попавшие под его командование были не готовы работать с такой отдачей. Ничто не вызывало энтузиазма среди инквизиции, ни возвращение именитого соотечественника с высоким назначением, ни назначение центральным ничем не примечательного храма в Ксаме. Благо Стен был уже не мальчишкой и не ожидал, что его новая жизнь вдохнет новую жизнь во весь восточный округ, однако не собирался поддаваться всеобщей отчаянной скуке.

Он ушел в работу с головой, окружив себя молодыми и амбициозными инквизиторами, и даже послушниками не прошедшими еще инквизиторской инициации. Он не давал им постов, не обещал им золотых гор, он лишь направлял их пыл и их страсти, давая им разного рода поручения в стенах храма, одновременно обучая и отдавая им свой многолетний опыт.

Он потратил немало времени, что бы разобраться в том, что происходило здесь многие годы, найти виновных и, помиловав их, сослать подальше от центрального экзархата. Он изучил множество лиц, состоящих в его командовании, не жалея на это времени, чтобы оставить тех, кто действительно на что-то годен.

Он менял многое и не боялся этих перемен, понимая, что может и ошибиться в ком-то, оттого и оставляя шанс всем проявить себя. Он стал больше уделять времени обучению, посвящая этому даже свое личное время. Стал сам лично вести некоторые лекции у послушников.

И на все у него хватало и времени и сил. Ибо о детях своих он тоже не забывал, интересуясь успехами Лейна, который быстро стал одним из лучших, стремясь во многом соответствовать положению отца. Стен сам старался заниматься с ним, но не столько от того, что хотел видеть Лейна лучшим, сколько сам Лейн стремился получать опыт от отца.

Маленький Артэм тем временем подрастал, проводя много времени в храме, среди монахинь ухаживающих за брошенными детьми. Они были рады, что сын главы экзархата был тут, ведь так и сам глава уделял больше внимания приюту, воспринимая куда ярче его нужды и проблемы.

Жизнь закрутила Стена, поглощая бесконечным своим круговоротом с головой. Дни. Месяцы. Годы. Он не замечал хода времени, не давая себе возможности расслабиться ни на минуту, не позволяя себе хоть на миг остаться без дела, ведь по ночам, когда в нем были силы видеть сны, ему снились рыже-алые локоны, знакомая улыбка и накрывало дикое желание кого-нибудь убить, только бы исчезло это наваждение. Оттого он спешил как можно сильнее измотать себя за день, чтобы когда все закончится и он сделает все, что хотел, просто упасть на кровать и забыть все до самого рассвета.

Он спал с каждым годом все меньше.

Не позволяя себе покоя даже в святые дни, посвящая их полностью детям. Выбираясь с сыновьями туда, куда им хотелось. Он обучал повзрослевшего Лейна бою, даже позволял сыну попрактиковаться со своим собственным освященным мечом. Хотя когда-то был уверен, что никому не позволит коснуться своего двуручника.