Орден Лино. Эра исполнения желаний

Я дернула его рубашку, отрывая пуговицы, и обхватила его руками. От ощущений горячей мужской кожи и красивого жесткого рельефа его тела захотелось впиться в желанного мужчину зубами. Мне хотелось ощутить его вкус, лизнуть, укусить, присвоить! Он хотел того же. И мы делали все это, снова и снова. Целовали, лизали, трогали. Что-то шептали, хрипели. Не обещали, лишь чувствовали. Луна качалась в окне, не освещая нашу тьму, а лишь подчеркивая и дополняя ее…

– Рид… Я должен сказать… Ты должна знать…

– Ничего не хочу знать…

– Но…

– Потом…– простонала я, ощущая его пальцы на внутренней стороне бедра. И наслаждение, грозящее обернуться стихией. Что он там шепчет? Пусть лучше поцелует еще. Так, как целует лишь он.

– Фрейм…

Он вздрогнул и вдруг остановился.

– Ты сводишь меня с ума. – Шепот получился обжигающим. – Я не знаю, что мне с этим делать. Я не должен. Но мне уже наплевать. Я тебя… Дьявол, Рид!

Дьявол Рид. Называй как хочешь, только не останавливайся!

Но он все же остановился.

Поднял голову, прислушиваясь. Я не хотела покидать мир, наполненный желанием, но все же услышала чей-то встревоженный голос.

– Это что, Бакстер? Что случилось?

Фрейм с силой втянул воздух. На миг закрыл глаза. Отстранился. И снова стал таким, каким я его знала – собранным, уверенным, невозмутимым. Закрытым со всех сторон, словно чертова раковина!

– Коллахан, – торопливо сказал он. – Надо его найти.

И вдруг с силой прижал меня к стене, целуя сильно и сладко. Лишь миг, но этого хватило, чтобы умерить мою злость.

– Не сейчас. Дай мне возможность сделать эту близость незабываемой. Ты достойна самого лучшего.

Я хотела сказать, что даже если все случится у этой самой стены, я точно запомню наш первый раз на всю жизнь. Но лишь кивнула. Пожалуй, сейчас и правда неподходящий момент.

И что с моим братом?

– Постой… – Фрейм выдернул из кармана небольшой хронометр на цепочке, перевел стрелку и коснулся моего разодранного лифа. Кружева восстановились, снова став единым целым.

– Ого! Здорово! Полезная вещица.

– Да. Поторопись, Рид. Кажется, с Коллаханом что-то случилось.

Глава 32. Хроносфер

«Властитель Лино повелел людям начать свою жизнь сначала. Отбросить злые мысли, очистить разум, забыть врагов. Найти новых друзей и обрести новый смысл своей жизни. Отринуть прошлое, как сожжённый пепел. А если люди не справятся, он вернет им память о прошлом, обо всех людских злодеяниях и преступлениях. И это станет худшим их наказанием…

Летопись Эры Исполнения Желаний»

***

Брат, как я и думала, был в своем кабинете. Только когда мы с Фреймом ввалились в комнату, он не сидел в кресле, а валялся на полу. Тут же рядом возник бледный как полотно Бакстер.

– Я услышал шум… Повелитель не любит, когда его тревожат в ночной час… Я прибежал, а он!..

– Тихо! – Фрейм уже осматривал Коллахана – лицо брата стало серым, на губах пузырилась пена. – Воды, живо! Нужны сорбенты, что есть в замке?

Бакстер смотрел непонимающе, и я вспомнила, что он совсем молодой парень, толку, что на вид взрослый! Фрейм тоже об этом подумал и поморщился:

– Принеси смесь древесного угля и жженого рога, быстро! Демоны бы побрали Коллахана с его любовью ко всему натуральному… нам нужны нормальные лекарства!

– Что с ним?

Я упала на колени, с ужасом глядя на задыхающегося брата.

– Фрейм! Он умирает!

– Его отравили.

– Что?

Бакстер всхлипнул и застыл с вытаращенными глазами.

– Неси лекарства, бегом! И никому ни слова, понял? – рявкнул Фрейм. – Откроешь рот – убью. Неси все, что есть.

Снова булькнув, смотритель замка убежал.

– Надо найти лекаря!

– Нет, – отрезал Фрейм. – Рид, поднеси сюда свечи. Мне нужен свет. И найди ручку. Ручку, а не перо! Она должна здесь быть. Быстрее!

Я кинулась к столу, но там темнела лишь массивная чернильница. Бросилась к ящикам и шкафам.

– Нашла! Что ты собираешься делать? Фрейм, разве ты врачеватель?

– Нет.

Я что-то бормотала, но в то же время тащила все, какие были, канделябры на пятачок около брата. Коллахан дергался, пена на его губах повисла крупными хлопьями. Фрейм достал нож, выдохнул. Я прижала ладонь к губам, чтобы не вырвалось ни звука. Чтобы не задать ни одного из тех глупых вопросов, которые задают в таких случаях. «Зачем тебе этот острый нож и куда ты намереваешься его воткнуть?»

Замерев, Фрейм поднял голову, и наши взгляды встретились. Миг его безмолвного вопроса и моего безграничного доверия. Миг – с занесенным над Коллаханом ножом. Миг, когда можно было его остановить.

– Действуй, – выдохнула я.

Острый кончик рассек кожу на шее, и одним ловким движением Фрейм вставил в горло брата полую трубку пластмассовой ручки. Коллахан, уже посиневший от удушья, дернулся и сделал через трубку тяжелый вдох.