«Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг.

Органы чека, с их строгим централизмом, замыкающимся на Москве, в течение революционного десятилетия не один раз служили последней опорой центральной власти на местах, когда иногда рассыпалась даже партийная вертикаль, а выборные Советы превращались в бастионы сепаратизма. Особенно в национальных регионах. Лично Сталин, еще в 1921 году, когда трудился над закреплением вновь присоединенных к Москве закавказских республик, твердо и последовательно проводил линию на подчинение органов ЧК контролю ЦК РКП(б). Тогда строго централизованное устройство аппарата чека вызвало возражения у руководства закавказских республик, а в Грузии — «острую оппозицию». Кавказцы категорически высказывались против прямого подчинения Москве местных органов чека, рассматривая институт полномочных представителей ВЧК в своих республиках «как колонизаторство» и настаивали на том, что чрезвычайные комиссии в каждой республике должны работать по директивам ЦК республики. Тогда фактически руководивший ведомством Уншлихт пошел на принцип и заявил ЦК РКП(б), что в таких условиях ВЧК не может взять на себя ответственность за работу органов и в случае ликвидации полномочного представительства просил разрешения на организацию осведомительного аппарата в Грузии, как в каждом ином заграничном государстве[832]

.

Хитрый Сталин не возражал против ликвидации института полномочных представителей ВЧК в Грузии, Армении и Азербайджане, однако вовсе не с тем, чтобы оставить аппарат ЧК во власти местных руководителей. Наоборот, он настаивал на учреждении двух полномочных представительств ВЧК на Кавказе по «линии партийного подразделения» — при Кавбюро ЦК, созданном для руководства национальными регионами Кавказа, и при Юго-Восточном бюро ЦК, руководившим остальными «неинородческими» областями Севкавказа[833]

. Этот план выводил органы из-под подчинения местным республиканским ЦК и одновременно не давал самостоятельности чекистам, а ставил их под контроль бюро ЦК, назначаемых Москвой[834]

. Надо признать, Сталиным был выбран наилучший вариант решения вопроса в интересах укрепления вертикали партийной власти.

В конце 1920-х годов крайкомы ВКП(б) уже непосредственно не давали поручений органам ОГПУ, а вынуждены были ограничиваться замечаниями через прокуратуру. Это свидетельствовало о том, что ГПУ выводилось из-под влияния даже средних звеньев партийного руководства и получало указания непосредственно из Цека. Органы были напрямую подчинены Москве в целях укрепления единовластия в партии и государстве. Госполитуправление стало инструментом узкой группы сталинцев, и это положило начало его возвышению над партией. ОГПУ, потом НКВД — полностью назначенский, тайный аппарат, идеальный для скрытой борьбы за власть. (После того, как задача будет решена, и после падения Берия этот аппарат вновь превратится в подобие отраслевого министерства.) Хрущев впоследствии сетовал, вспоминая свое столичное горкомовское прошлое: «Чекистские органы не подчинены нашей партийной организации. Следовательно, кто за кем следит? Фактически не партийная организация следила за чекистскими органами, а чекистские органы следили за партийной организацией, за всеми партийными руководителями»[835]

.

В 1927 году оппозиционная платформа Сапронова — Смирнова впервые открыто поставила вопрос о «внепартийных» силах, которым суждено поставить точку в затянувшейся внутрипартийной драке. Подразумевались силы Красной армии и ОГПУ. Троцкий еще в 1919 году на I конгрессе Коминтерна громогласно объявил иностранным друзьям, что Красная армия — это армия Коминтерна. В действительности ничто так не раздражало рядового красноармейца, как провозглашаемые в партячейках лозунги мировой революции. Крестьянская Красная армия была против Коминтерна и являлась надежной социальной поддержкой партаппарату для чистки армии от левых остатков. По данным Политуправления, социальный состав Красной армии в 1926 году выглядел следующим образом: 82 % крестьян (в пехоте до 90 %), 11 % рабочих и 7 % прочих. В Красной армии насчитывалось всего 45 000 коммунистов или 8 % от всего состава, но из этого числа только 25 % — рядовые, т. е. 2 % от общей численности и то по преимуществу кандидаты в члены партии. Образовательный уровень личного состава оставался низким. Бывали случаи, дошедшие до сведения РВСС и отмеченные в ПУРе, когда новобранцы из деревни шарахались от увиденного ими впервые трамвая.