Орден последней надежды. Тетралогия (СИ)

Гнедой едва тащился, внимательно глядя, куда ставит ноги. Я не мог его торопить, если только не желал остаться без коня, и дальнейший путь проделать в одиночку, с тяжелым седлом на спине. Уже в самых сумерках где‑то справа я разглядел одинокий огонек, и решительно, прямо по полю направил к нему гнедого. Мерин не протестовал.

Наступила ночь, мой скакун с чавканьем вытягивал копыта из болота, в которое превратилось поле, только чтобы вновь погрузить их в непролазную грязь. Загораживая глаза ладонью от льющей сверху воды я напряжено всматривался в мерцающий огонек, страшась, что тот погаснет, и я останусь в полном одиночестве.

Постепенно из окружающего меня мрака начала проступать громада замка. Мерцающий огонек оказался масляной лампой, стоящей на специальной приступочке, и закрытой от дождя небольшой крышей. Свесясь с седла я ухватил дверной молоток, цепь, которой тот был прикован, неслышно задребезжала. В то же мгновение кто‑то наверху, вконец распоясавшись, открыл небесные краны на полную мощь, угрожая если не смыть замок, то уж точно утопить нас с конем, и я решительно замолотил в ворота.

Бил я долго. Наконец что‑то еле слышно скрипнуло, и справа от меня в воротах открылось небольшое окошко. Выглянувший человек крикнул что‑то неслышное за шумом ливня, в ответ я гаркнул, что ищу прибежища на ночь. Окошко захлопнулось, долгое время ничего не происходило. Затем с той стороны что‑то грохнуло, одна из створок замковых ворот отошла в сторону.

Мерин, не дожидаясь дальнейшего приглашения, протиснулся в щель, задев моей ногой створку ворот, и я не удержался от ругательства. Едва гнедой проехал, как ворота поспешно захлопнули, чуть‑чуть не прищемив ему хвост.

– Слезайте, путник, – рявкнул здоровенный, поперек себя шире воин с наголо выбритой головой, цепко ухватив повод.

Круглое лицо его украшала черная борода, глаза смотрели холодно, толстые, как окорок руки бугрились от мышц. Я медлил, здоровяк кинул быстрый взгляд куда‑то мне за спину. Я оглянулся, сзади на меня таращились еще двое. Один держал копье, второй направил на меня арбалет. Смотрели воины так напряженно, что отчего‑то мне сразу захотелось наружу.

– Если я не вовремя, – учтиво заметил я, – прошу меня извинить. Поеду дальше, тем более что ливень скоро закончится, да и время еще детское.

– Слезайте, – с нажимом повторил бритоголовый. В свободной руке он сжимал рукоять охотничьего кинжала.

Я спрыгнул и встал так, чтобы всех видеть.

– Посвети, – приказал здоровяк.

Какой‑ то сухощавый малый поднес мне к лицу пылающий факел, я сощурился.

– Знаком? – рявкнул бритоголовый.

– Нет. В первый раз его видим, – вразнобой отозвались от ворот.

– Что ж, проходите, – поколебавшись, решил здоровяк.

Гнедого уже повели куда‑то вглубь двора, и я, пожав плечами, последовал за любезным хозяином. А что еще оставалось делать, не ночевать же во дворе? Что же касается организованной мне встречи, то это внутреннее дела обитателей замка. Скорее всего у них есть враги, которых они всерьез опасаются. Мало ли в провинции соперничающих между собой семейств, доморощенных Монтекки и Капулетти? Мне же до их разборок нет никакого дела, утром я уеду.

Меня проводили на кухню, где я сразу же устремился к пылающему камину. О это наслаждение теплом, когда холод, проникший, кажется до костей, начинает сдавать позиции, и ты оживаешь прямо на глазах!

– Позвольте, – сказали сзади, и я с облегчением скинул насквозь промокший плащ.

Тело задрожало, изгоняя холод, на миг я ощутил слабость. В руки сунули оловянный кубок с горячим пивом. Обжигаясь, я выхлебал его в три глотка, и наконец‑то начал согреваться изнутри.

– Кто вы такой? – грохнуло сзади.

С трудом оторвавшись от камина, я повернулся к давешнему здоровяку.

– Сэр Робер де Майеле, – представился я. – Еду наниматься на службу к графу Крайхему, владельцу замка Барнстапл. Попал под ливень и слегка замерз. Буду весьма вам признателен, если позволите переночевать, а с рассветом я снова в путь.

– Ясно, – буркнул бритоголовый. – А я – родственник владельца замка сквайр Артур Брэдшоу.

– Рад нашему знакомству, – вежливо сказал я.

В конце концов, как представитель солнечной Франции я просто обязан нести культуру на этот позабытый богом провинциальный островок. В ответ почтенный сквайр хмуро на меня покосился.

– Накорми его, – буркнул Брэдшоу поварихе, пожилой женщине со строгим неулыбчивым лицом. – А спать пусть ложится с Кларенсом и Стивеном.

Почтенная дама кивнула, и здоровяк вышел.

– Идите ваша милость за Кларенсом, – подала голос повариха, – да переоденьтесь в сухое. Ваши же вещи и обувь мы высушим, а с утра заберете.

Я с тоской поглядел на пылающий камин, и послушно потопал за Кларенсом, невысоким, рыжеволосым и хилым на вид. Впрочем двигался он весьма шустро, да и копье тогда, у ворот держал вполне уверенно. Не успел я переодеться в выданные мне вещи, сильно ношеные, но чистые, а главное – сухие, как прибежал какой‑то малец лет десяти.

– Хозяин велит сей же час прислать к нему гостя, – выпалил он как из пулемета, и широко улыбнулся.