Орден последней надежды. Тетралогия (СИ)

Вру, разумеется. Я все‑таки не зверь, а потому отдам ребенка в один из монастырей, где принимают подкидышей. За сегодня произошло многое: погибли сотни, возможно тысячи людей. Перебиты делегаты, съехавшиеся на выборы Великого магистра, сгинул флот новейших кораблей. В других обстоятельствах я непременно помог бы сэру де Арно, но только не сегодня.

Пусть лежащий на берегу человечек и не магистр, зато он заведует финансами ордена, причастен к множеству его секретов, каких я даже и вообразить не могу. Вот почему розенкрейцеру лучше уйти в мир иной, вслед за графом де Берларом. Оставшиеся в живых непременно попробуют возродить орден Золотых Розенкрейцеров, и чем меньше людей из прежнего руководства останется в живых, тем лучше.

Сэр де Степлдон изо всех сил прижал ребенка у груди, тот зашелся в истошном крике, я вытащил из ножен меч. Не стоило тянуть с казнью, на нас мог кто‑нибудь наткнуться.

– Отпусти меня, – горячечно шептал розенкрейцер. – Я знаю, где хранятся сокровища ордена. Я осыплю тебя золотом, хватит и тебе и твоим внукам.

– Ты готов ко встрече с Создателем? – прерывал его я. – Положи ребенка, чтобы я случайно его не задел.

Он с трудом, будто отрывая часть себя положил сына на землю, в глазах загорелась мрачная решимость:

– Поклянись, что мой сын станет дворянином, и эти деньги будут твоими, – сказал он.

– Интересное предложение, – кивнул я.

– Помнишь, как мы встретились?

– Да.

– Меня схватили, потому что я ехал один, без охраны. Правда, глупо вышло? – он тихо засмеялся, не отрывая горящих глаз от сына.

– Продолжай.

– Я был в Венеции и Флоренции, Генуе и Ломбардии… да где я только не был! Я перевел все деньги ордена, о каких только знал, на секретные счета. Если бы только Великий магистр граф Крайхем прожил еще полгода, власть сама свалилась бы нам в руки!

Сэр Степлдон перевел на меня пылающий взгляд, крикнул:

– Понимаешь?

Я снова кивнул.

– А теперь все пошло прахом! Я должен умереть на забытом богом берегу, а сына отдаю в руки собственному убийце!

– Украденные тобой деньги будут искать, – заметил я. – Ты уверен, что хорошо замел следы?

– Я – лучший, – надменно объявил розенкрейцер. – Пусть ищут хоть до посинения, им не найти ни единого пенса!

Содрав с пальца перстень сэр Арно кинул его мне. Ну а затем объяснил, куда я должен явиться и что мне следует говорить. Едва он закончил, я тут же все повторил без единой ошибки. Это я с боевым топором в руках не очень хорош, зато память у меня отменная.

– Надеюсь вы догадываетесь, что если меня ожидает ловушка, ваш сын умрет? – уточнил я.

– Не беспокойся, – оскалил розенкрейцер зубы. – Как я и обещал, там достаточно денег для вас обоих. Но если ты обманешь моего сына, я вернусь за тобой с того света!

Из‑ за облаков вынырнула луна, глаза сэра Арно расширились, и в ту же секунду острие моего клинка вошло ему в грудь. Мужчина пронзительно вскрикнул и застыл без движения. Я подхватил на руки маленького человечка, тот молчал. Надо было развести костер, а с утра найти дом для малыша, где он смог бы провести какое‑то время. Обещание обещанием, но не таскаться же мне с грудным ребенком на руках по всей Европе?

– Так получилось, – объяснил я младенцу, – что я никак не мог отпустить твоего отца. Если рубить гидре головы, то все сразу, а не выборочно.

Младенец молчал, но я и не ждал от него ответа. Завтра же я собирался отправиться по указанным адресам, если там и в самом деле достаточно денег, мне будет гораздо проще найти мою принцессу. Я улыбнулся, и куда делась недавняя хандра? Пока я размышлял, тело делало все автоматически. Под прикрытием скалы я развел костер, ребенка закутал в сухое, пожертвовав нательной рубахой. Не прошло и десяти минут, как я согрелся. Плясали желтые языки костра, и в такт им метались мысли. Согревшись, ребенок заснул у меня на руках. Сопел себе тихонько. Незаметно я и сам впал в дрему.

Я шел по бесконечно длинному коридору распахивая двери, расположенные по обе его стороны. За одной из них находилась женщина, знающая где прячут Жанну. Я двигался все быстрее, а время шло, оно утекало безвозвратно, его оставалось все меньше и меньше. Я уже бежал, мчался изо всех сил, впереди осталась только одна дверь, и именно за ней скрывалась та, что знает.

Дверь с треском распахнулась, и я замер на месте. У окна стояла женщина, та самая, какую я искал. Медленно, очень медленно она начала поворачивать голову, я вот‑вот должен был увидеть ее лицо. Оглушительный рев заполнил собой коридор, от неожиданности я дернулся и проснулся. Вокруг было утро, солнце взошло и светило мне прямо в глаза. Ребенок не спал и был недоволен жизнью, его плач и разбудил меня. Дите желало кушать. Принюхавшись я понял, что было бы неплохо его переодеть.

Но как же не вовремя он завопил! Я грустно улыбнулся. Скорее всего мой сон – полная чепуха, навеянная мыслями о Жанне. Если хорошенько поразмыслить, ну чье лицо я мог увидеть? С чего я решил, будто некой женщине известно где моя любимая? Сладко потянувшись, я вскочил на ноги.