Орел и грифон (СИ)

Выкрикнув это смуглый плотный мужчина в золоченом панцире с двумя серебряными бляхами в виде барсов и плаще из алой парчи, — уселся посреди шатра, как бы невзначай заняв то самое место, что еще вчера занимал Альмош. Сам же кенде мадьяр тоже присутствовал в шатре — лежащим на расстеленной лошадиной шкуре, уставившись вверх застывшими глазами. На его горле зияла широкая рана: мощный удар почти отделил от тела Альмоша его голову, что держалась на тонкой полоске кожи. Подобный удар можно было нанести только очень острым и большим клинком — и поэтому взоры всех присутствующих в шатре красноречиво устремлялись на длинный меч с черным отливом на лезвии, лежавший посреди шатра. Еще день назад этот меч висел на поясе молодого Ярополка, когда он во главе аварского посольства въезжал в мадьярское становище. Сейчас же сам Ярополк вместе с Кувером стояли на коленях посреди шатра, со связанными за спиной руками. Над ними стояли два рослых мадьяра держа над шеями пленников остро наточенные сабли.

Их взяли под стражу еще утром — сквозь сон Ярополк услышал гневные крики и ожесточенный спор, за стенами шатра, что предоставил Альмош своим гостям. Высунувшись наружу, молодой воин поразился тому, сколько мадьяр, иудеев и славян, вооруженных до зубов, плотным кольцом обступили шатер.

— В чем дело!? — крикнул Ярополк, с трудом перекрикивая раздающиеся отовсюду бессвязные оскорбления и угрозы, — что вам нужно?!

— Убийца!!! — выкрикнул ему прямо в лицо пожилой мадьяр, с двумя тонкими косами на бритой голове, — да будет проклят твой род!

— Что?! — ошарашенно переспросил славянин, но мадьяр вместо ответа просто плюнул ему в лицо. Ярополк схватился за меч, но его оскорбитель уже проворно нырнул в толпу, а на его месте возникло с десяток вопящих мужчин, с искаженными от ненависти лицами, размахивающими саблями и кинжалами.

— Дело дрянь, молодой каган, — вынырнувший рядом из шатра Кувер сходу оценил происходящее, — пробьемся с боем?

Ярополк покачал головой — пара десятков его дружинников, сгрудившихся возле шатра с мечами наголо, не сдержала бы натиск вооруженной толпы, если бы дело дошло до серьезной драки. Юноша клял себя последними словами за то, что подавшись на посулы Альмоша и его жены, он согласился поставить свой шатер рядом с шатром кенде мадьяров, позволив большинству дружинников разбить лагерь в другой части городища. И, хотя предложение это было высказано так, что молодой князь никак не мог отказаться, из-за него Ярополк оказался отрезан от своих людей. Впрочем, будь здесь даже весь его отряд, вряд ли он выстоял против всего стойбища, где даже самый беглый взгляд отмечал целые тьмы вооруженных кочевников.

Неожиданно толпа расступилась и к шатру пробился князь Немал с десятком дружинников. С ним шел молодой худощавый мадьяр в железном панцире украшенным серебряными драконами и в черной шапочке с золотыми нитями по краю. К покрытому золотыми бляшками поясу были пристегнуты меч и боевой топор. Ярополк узнал его — он был среди тех мадьярских вождей-дьюл, что вчера сидели рядом с Альмошем.

— Кенде Альмош убит, — вместо приветствия сказал Немал, — и многие обвиняют в этом вас двоих, а громче всех Апор, дьюла рода Таньяр.

— Это чушь!- воскликнул Ярополк, — зачем мне его убивать?

— Я понимаю, — поморщился Немал, — и Саломея тоже. Но как ты объяснишь это им всем, — он бросил взгляд на вопящих вокруг людей, — это дурачье жаждет получить кровь за кровь и попробуй ее им не дать. Если ты не сдашь сейчас оружие и не пройдешь с нами в шатер вождей — быть большой резне.

— Я Курсан, дьюла рода Ньек, — подал голос молодой мадьяр, — клянусь Великим Небом Иштена, если ты сдашься без боя, то, чем бы не закончился суд вождей, твоим людям разрешат уйти на родину. Если же они возьмутся за оружие — умрут все.

Ярополк переглянулся с Кувером и, увидев в его глазах то же, что думал и сам, угрюмо кивнул и начал отстегивать меч. Обезоруженными их провели сквозь выкрикивающую оскорбления толпу, подводя к шатру. Длинноволосые шаманы-толтоши, в причудливых одеяниях, увешанных амулетами, обкурили их благовониями из резко пахнущих трав и коры пихты, после чего Кувера и Ярополка впихнули внутрь. Сейчас они стояли перед главами Трех народов, — помимо трех дьюл угров, в круге светильников из черепов уселись князь Немал, его сестра Мустислава и Саломея, вдова Альмоша, чье черное одеяние было разорвано по подолу и рукавам. У стен стояла пара десятков мадьярских воинов, еще сотня охраняла шатер снаружи.

— Кто-нибудь видел, как погиб Альмош? — спросил Ярополк, когда ему разрешили говорить. Апор фыркнул, зло глянув на молодого человека, но другой угрин — Бульчу, дьюла рода Кер, ответил на удивление спокойно.

— Его нашли у стен собственного шатра, таким же, как ты видишь его сейчас, — он кивнул в сторону трупа, — и нет, никто не видел, как это случилось.

— Тогда почему вы все решили, что это я? — даже стоя на коленях Ярополк исхитрился пожать плечами, исподлобья глядя на вождей, — зачем мне это?