Орелинская сага. Книга первая

– Я-то думала – это счастье великое тебе будет – самые большие крылья в Гнездовище, а оно вон каким боком вышло… А всё отец, его сказки про проклятья да предсказания всякие…

– Но, мам, – взмолился Нафин, – почему ты мне не веришь? Я же правда видел.

– Не хочу слушать! – зажала уши руками Метафта, – я сыта этими предсказаниями по горло. То над отцом все потешались, теперь над сыном… Но тогда я была лишь женой старейшины, а теперь сама стала старейшиной, и не буду, как твой отец, терпеть над собой насмешки.

– Но над тобой никто не смеётся, – робко возразил Нафин.

– Что!? – загремела Метафта. – да я глаз не могу поднять от стыда за то, что мой единственный сын вместо того, чтобы заняться чем-нибудь полезным, тратит свое время у Старика, изучая язык, который все давно забыли, и учится летать, как будто это так уж необходимо! Имей в виду – не все в восторге от твоих упражнений. Особенно те, у кого крылья совсем маленькие. Вот так, – она завязала последний узел, – теперь я засну спокойно. Не надейся на чью-либо помощь, никто не посмеет тебя развязать без моего разрешения.

Метафта похлопала сына по плечу и только теперь заметила сосуды.

– Это ещё что такое?

– Ты же всё равно не хочешь слушать, – уныло отозвался Нафин.

– Я не хочу слушать небылицы. Но это-то ты где-то взял. Где?

– На скалах, где же ещё. – Юноша ехидно усмехнулся. – Надеюсь в то, что они там выросли сами собой, ты сможешь поверить?

Метафта глянула на него, но уже не так сердито, а, скорее, с испугом. Затем она осмотрела со всех сторон сосуды, сняла с них крышки и, как до неё Сольвена, понюхала содержимое.

– Странно, – пробормотала орелина. – Очень странно. Так ты, что, на самом деле их видел?

– Ура! – завопил Нафин. – наконец-то ты поверила! Мамочка, ты не представляешь, как я рад! Теперь-то ты понимаешь? Предсказание сбывается, а это значит, что я не могу сидеть связанным. Ты ведь развяжешь меня, правда?

Но Метафта не торопилась с ответом. Она аккуратно закрыла сосуды, отставила их подальше и прикрыла сушеной травой. Затем подошла к сыну и, глядя ему в глаза, твёрдо произнесла:

– Ни за что! Особенно теперь.

– Что? – из Нафина, казалось, вышёл весь воздух. – Ты шутишь?

– Нет!

Юноша не верил своим ушам. Как заворожённый, он, не отрываясь, следил за матерью, которая в большом волнении ходила из угла в угол.

– Мама, – тихо позвал он, – я совсем ничего не понимаю. Что всё это значит?

– Это значит, что я знаю о предсказании побольше твоего…

Метафта перестала ходить, села на скамью и посмотрела на сына серьезно, как никогда.

– Послушай меня, Нафин. Только послушай очень внимательно, как взрослый орелин, которому пора отвечать за свои поступки. В предсказании сказано: «только тот, кто увидит цветущую траву Лорух и Летающих орелей найдет детей Дормата…». Положим, трава Лорух на самом деле не цвела, но ты ее такой УВИДЕЛ, и твой отец решил, что это считается. Он тогда, конечно, заблуждался, как всегда, но речь сейчас не об этом. Теперь ты увидел Летающих. Скажу честно, когда ты мне утром об этом сообщил, я подумала, что мальчик просто очень хотел их увидеть, и они померещились. Но это, – она кивнула в сторону спрятанных сосудов, – это выглядит достаточно убедительным. Похоже, что предсказание действительно сбывается, и значит, ты тот самый и есть, кто найдет каких-то там детей Дормата и снимет проклятие с Генульфа. Ну, а дальше-то что, ты знаешь?

– Нет, – замотал головой Нафин, – а разве было дальше?

– И было, и есть.

Метафта многозначительно посмотрела на сына.

– Там дальше сказано, что когда это все случится, в Гнездовище не останется ни одного ореля, ибо не станет проклятия, которое вызвало их к жизни. Ты понимаешь, что все это значит?

– Нет.

– Это значит, что мы все исчезнем! С нами случится что-то такое, что никого не оставит в живых.

– Не верю! – Выкрикнул Нафин. – Откуда ты это знаешь?

– От твоего отца.

– Но почему он мне ничего не сказал?

– Потому что ты был маленьким и многое мог понять неправильно.

Но Нафин не унимался.

– Зачем же тогда он сам всю жизнь искал Генульфовы записи, полагая, что в них найдет путь к детям Дормата, а заодно и к Летающим орелям? Зачем сам всю жизнь хотел их увидеть?

– Затем, что хотел все изменить. Он с чего-то решил, что предсказание касается именно его, поэтому хотел, чтобы оно сбылось наполовину, а уж тогда он бы сделал все, чтобы обмануть Судьбу и не дать ему сбыться до конца. Во всяком случае, никаких детей твой отец искать не собирался. Да они, наверное, уже и умерли давно. Генульф погиб и ему все равно сохранится проклятие или нет, а Гнездовище с каждым годом разрастается все больше. И мы не можем допустить, чтобы оно исчезло.

Нафин молчал, совершенно потрясенный. Его сознание с трудом переваривало услышанное. Оказывается, его отец был с ним не до конца честен! Да и мать тоже… Зато все его тайные восторги, надежды и все труды по раскопкам Обвала оказывались никчемными, пустыми и даже опасными.

– Что же мне теперь делать? – спросил он, наконец.