Орелинская сага. Книга первая

Братья долго молчали. Один, обдумывая услышанное, а другой, размышляя над тем, правильно ли он поступил, скрыв от брата то, что увидел в горах. Возможно, конечно, что видение это было вызвано начавшимся жаром, но Фостин чувствовал, что это не так. Незнакомец, явившийся ему там, наверху, был, словно бы, его вторым я. Однажды Фостин увидел свое отражение в чаше с дождевой водой и готов был поклясться, что тот, с гор, его точная копия. Он просто стоял, смотрел на Фостина, и улыбался. А потом случился вдруг этот жар, озноб, и все исчезло. Странно, конечно, что нашли Фостина не там, где он прятал обломки, а гораздо ниже, но, перед лицом смерти об этих странностях думать не хотелось, как не хотелось говорить и о Незнакомце.

Сжав холодеющими пальцами руку Форехта, Фостин взял с него обещание никому ничего не говорить. И братья поклялись, что все это умрет вместе с ними.

Увы! Давая клятву, они и не подозревали, что бред Фостина подслушала и его жена, и что она уже успела пересказать то, что слышала вдове Хорика, с которой сдружилась в последнее время и жене самого Форехта. А услышала она немало. Почти все, кроме второй части предсказания, где говорилось о гибели Гнездовища. И, в то время, когда братья еще только разговаривали, подруги уже увлеченно обсуждали, кто такие дети Дормата, что могло быть в Генульфовых записях, и что за проклятие лежало на нем. Они прикидывали, и так, и этак каким образом может зацвести трава Лорух и откуда здесь взяться Летающим орелям, совершенно не замечая, что их, с большим интересом, слушает младший сын Хорика – Тевальд.

Впечатлительный мальчик долго потом не мог заснуть. Раньше он слышал много всяких историй от своей бескрылой матери, любившей повспоминать о кочевой юности. Но эти истории представлялись Тевальду всего лишь волшебными сказками про другой, незнакомый мир, тогда как здесь все дышало тайнами этого мира, со знакомыми именами и действующими лицами, которых он видел и знал. И эти тайны так будоражили, что захватывало дух! Проклятия, таинственные записи, которые должны были куда-то привести, Летающие орели и, никогда не цветущая трава, которая зацветет ради кого-то одного, избранного Судьбой!

Почему-то Тевальд решил, что он и есть тот самый избранный. Ему это показалось справедливым. Во-первых, его отец погиб в таинственной пещере, вместе с Генульфом. Во-вторых, из всех детей в их гнездовине, он один не спал в тот момент, когда пришла жена Фостина со своим невероятным рассказом, (то, что ему плохо засыпалось и в другие вечера, Тевальд в расчет не взял). И, в-третьих, ему этого ужасно хотелось!

Каждое утро мальчик убегал туда, где трава Лорух росла особенно густо, и высматривал в ней цветочки. А, резвясь с приятелями, мог оставить их посреди игры и уйти с таинственным заявлением, что ему нужно «кое-кого посмотреть». Заинтригованные дети решили, как-то раз проследить за Тевальдом, но были очень разочарованы. Их приятель, всего лишь, стоял на окраине Гнездовища и, задрав голову, осматривал скалы. Дети подняли мальчика на смех, и тогда, чтобы совсем не задразнили, он им все рассказал. Про то, что Судьбой ему предназначено найти каких-то детей Дормата, что сейчас он не знает, кто они такие, но, когда вырастет, то раскопает Генульфову пещеру и найдет записи своего деда. А в них все написано и даже есть карта, по которой этих детей можно найти. Только, для того, чтобы это все произошло, он должен сначала увидеть, как цветет трава Лорух, и встретиться с Летающими орелями

Сначала приятели внимали ему, разинув рты, но, услышав про траву Лорух, покатились со смеху. Они обзывали Тевальда дурачком, говоря, что трава Лорух не цветет, что летать могли только их родители, да еще дедушка с бабушкой, а больше никто, и издевательски спрашивали, каким образом он собирается прочесть Генульфовы записи, если совершенно не умеет читать. Тевальд огрызался и лез драться, но, с тех пор, от насмешек ему не стало житья.

Дети не давали мальчику прохода. И, каково же было удивление Фостина, который выжил, поражая этим самого себя, когда, прямо перед собственной гнездовиной, он увидел ватагу ребят, приплясывающих вокруг Тевальда и кричащих ему: «вон орели летят! Вон – трава цветет! Беги, скорей, раскапывай Генульфову пещеру, а то дети Дормата поумирают тебя не дождавшись!».

Вне себя от гнева, Фостин бросился к Форехту, но тот, прямо с порога, осыпал брата упреками в несдержанности и нарушении клятвы. Они долго препирались, не веря один другому, пока дело не разъяснила прибежавшая на их крики жена Форехта.

– Судьба, – сказал тогда Фостин. – Похоже, нам её не обмануть.

* * *