Орфей спускается в ад

Нелли. …как вы пришли к нему однажды ночью… Явились словно ангел милосердия!

Альма (смеется хриплым голосом). Вот он, единственный ангел в нашем славном городе. (Наклоняется к струе воды.) Тело у него каменное, а кровь – вода.

Свист ветра громче.

Нелли. Ветер прямо-таки насквозь продувает!

Альма. Я пойду домой, Нелли. И ты беги домой, раздай свои подарки… (Собирается уйти.)

Нелли. Постойте, мисс Альма. Я хочу сказать вам самую удивительную вещь… я… мы…

Альма. До свидания.

Нелли. Ну ладно, пока, мисс Альма.

Она хватает свою рождественскую корзинку и с визгливым смехом бежит в другую сторону. Ветер раздувает ей юбку. Сцена темнеет.

Картина одиннадцатая

Часом позже. Кабинет Джона. Убранство кабинета иное, чем прежде, теперь оно выдержано в викторианском стиле, за исключением стены, на которой висит анатомическая карта.

На заднем плане мягкий золотистый свет чуть тронул колокольню с позолоченным флюгером на верхушке и крылья каменного ангела. По ходу действия ветер то стихает, то усиливается. Джон сидит за столом с белой эмалированной крышкой и рассматривает что-то под микроскопом. Колокол бьет пять. Входит Альма в красно-коричневом жакете. На ней шляпка в тон ему.

Солнце скрывается за облаком. Отсвет на колокольне и крыльях ангела гаснет. Через пять ударов оно выглядывает из-за облака. На колокольню и крылья ангела снова ложится мягкий свет.

Альма. Хорошо же встречаете гостей. Ни слова привета, ничего.

Джон. Привет, мисс Альма.

Альма

(оживленным голосом, за которым скрывается неуверенность). Какая белизна, какой блеск! Даже глаза слепит. (Смеясь, закрывает глаза.)

Джон. Установил новое оборудование.

Альма. Да, все новое, кроме анатомической карты.

Джон. Человеческие органы не меняются.

Альма. Как не меняются назойливые люди… у меня заболело горло.

Джон. Сейчас у многих болит горло. Дома на Юге плохо отапливаются. Даже камин не помогает…

Альма. Спереди жаришься, а спину до костей пробирает холод.

Джон. Никак не убедишь наших дураков-строителей, что в домах надо ставить печи.

Слышен свист ветра.

Альма. Странный сегодня день…

Джон. Да? Я еще не выходил.

Альма. Ветер с Залива гонит эти огромные облака – как они называются – кучевые? Я шла, и мне казалось, что вот-вот с меня сдует шляпу. Одно время мы держали фокстерьера, Джейка, он хватал зубами мою шляпу и носился с ней по двору, как угорелый.

Джон. Я помню Джейка. Хороший был пес. Куда он подевался?

Альма. Хороший. Только озорник и воришка. Нам пришлось отдать его знакомым в деревню. Он кончил свои дни помещиком, ха-ха! Если рассказать о его проделках…

Джон. Вы присядьте, мисс Альма.

Альма. А я не беспокою вас?

Джон. Отнюдь! Я заходил к вам, когда узнал, что вы приболели. Но ваш отец сказал, что не желаете видеть доктора.

Альма.

Мне нужно было отдохнуть. Вы часто бываете в отъезде…

Джон. Бываю главным образом в Лайоне, в эпидемиологическом изоляторе. Заканчиваю папино дело.

Альма. Венчали себя Славой?

Джон. Восстанавливал работой свою честь.

Альма. Теперь уже поздно говорить, как я радовалась вашим успехам, как гордилась вами. Ваш отец разделил бы мои чувства, будь он… (Длительная пауза.) Ты счастлив, Джон?

Джон (в замешательстве, не глядя на нее). Я заключил с миром контракт на приемлемых условиях… Что еще ожидать от жизни?

Альма. Можно ожидать гораздо большего. Надеяться на то, что сбудутся самые несбыточные мечты.

Джон. Куда спокойнее не требовать от жизни многого.