Орфей в аду

Луна богов луна богиня смертиВокруг луны кружит корабль летВ окно смеются завитые чертиНа дне души горит душа зимойЛуна во всем она горит во взглядеЯ предан ей я стал луною самИ фиолетовой рукой богиня гладитМеня во сне по жестким волосам

«Качались мы, увы, но не встречались…»^*

Качались мы, увы, но не встречались,

Таинственно качание сюда.Туда мы с искренним привольем возвращались;В строй становились мирно, как года.Безмерно удивлялись: разве этоТа родина, которая? та? ту?Но уходило прочь земное лето.Валилось сердце в смертную пяту.Пенился океан цветочным мылом.Вода вздыхала в раковине тая:Ты исчезаешь, ты уходишь, милый,Но мы не отвечали улетая.

Кружась не замечали, не смеялись,Не узнавали, умирая, дом.Мы никогда назад не возвращались,Хоть каждый день ко флигелю идем.И так пришли к тебе к тебе бе! бе!Ты слышишь, козы блеют перед смертью;Как розовое милое бебе,Как черные таинственные черти[10].

Париж, август 925

«Смирение парит над головой…»^*

Смирение парит над головойВоенною музыкою и зыкомМорение схватило нас хоть войРаспух от страха и жары языкНа сходку сквера мы пришли без зоваУвы должно без голоса уйдемСлова излишние придали форму зобаПолна вся улица она влезает в домДом дом о дверь меня кричу нет домаНе слышат притворяются идутТекут из крана с потолка ползут

Настигли завсегдатаи СодомаВисят и тащат по ступеням внизВыводят за плечи как на расстрел на площадьСмеется в воротник и плачет лошадь,Зря подневолье. Я же продолжаю визгОру кричу но чу кругом пустынноПустыня ходят невесомо львыО Лазаре! Я спал! О выли львыНесут для погребения простыни

1925

открытое письмо^*