Оригинал

— Господа… э-э-э… Мораны асраи и ух-эсге! — прерывая его мысли, громко сказала Эдна, хлопая в ладоши над головой и привлекая все внимание к себе. — Мы с вашим архонтом в силу моей застенчивости нуждаемся в некотором уединении. Поэтому, наш всеми горячо любимый архонт Грегордиан велел вам сойти на берег и выяснить, куда нас прибило, осмотреть повреждения биремы и возможность ее дальнейшего плаванья.

От ее самоуверенного, буквально повелительного тона замерли в изумлении не только его выжившие асраи, но и сам деспот. А еще он не сумел сдержать ухмылки. Напрасно он корил себя за озабоченность. Эдна хочет использовать его для секса не меньше его самого, и вот подтверждение.

— Эдна, ух-эсге почти никогда не сходят на берег! — едва слышно сказал Грегордиан, но получил в ответ нахальный «не мои проблемы» взгляд, от которого вдруг захотелось рассмеяться, а по телу прокатилась волна предвкушения.

— Так как наши… ммм… дела могут затянуться из-за ненасытности и неутомимости архонта, то первые несколько часов вам следует заняться разведыванием источников пресной воды и свежей пищи в некотором отдалении! — и она сделала нарочито нетерпеливый жест, предлагающий всем убраться как можно скорее.

— Почему приказ отдаешь ты, а не архонт? — видно, кто-то из асраи справился с первым удивлением.

— Потому что это ведь моя проблема с нелюбовью к публичным сексуальным играм, мне ее и решать. Для него это ничего не значащие мелочи! И советую поторопиться, потому как отвлекать нас сейчас будет чревато травмами для вас, — абсолютно не изменившись в лице, ответила Эдна и скользнула ему на колени, будто секс это и правда единственное, что ее занимало сейчас. При этом она зависла в считанных миллиметрах над ним, создавая иллюзию полного контакта, но нигде не прижимаясь к нему.

— Но на биреме сохранилась часть запасов воды и пищи! — неуверенно возразил еще кто-то — увидеть кто Грегордиан не мог, потому что Эдна полностью перекрыла ему обзор, впрочем, как и остальным это мешала нормально разглядеть его.

— Вот и оставьте их нам и отправляйтесь куда сказали! — уже откровенно демонстрируя раздражение женщины, отвлекаемой от самого главного, огрызнулась она.

Асраи покинули палубу молча, ух-эсге с тихим ропотом и почти причитая. Они действительно терпеть не могли сходить на сушу. Когда плеск воды от шагающих по мелководью окончательно стих, Грегордиан, хищно ухмыльнувшись, попытался обхватить уже почти полностью исцелившейся рукой задницу Эдны и прижать посильнее, но она моментально соскочила с него.

— Ты правда сошел с ума, если думаешь о сексе в таком состоянии! — топнула она ногой, хмурясь так сильно, как никогда прежде.

— Ты определенно собиралась им заняться, когда выгоняла всех с биремы! — указал ей Грегордиан на очевидное.

— Я собиралась осмотреть и хотя бы обмыть твои раны! — возразила Эдна. — А так как оказание какой-либо помощи тут считается чем-то едва ли не зазорным, то сделать это собиралась без свидетелей, дабы не задевать твое эго.

— Дело не в оказании помощи, Эдна, а в проявлении слабости. К тому же любое врачевание ран бессмысленно. Они или заживают, или нет. Мои полностью исцелятся к завтрашнему утру, — разочарование разозлило его, и он уже почти готов был сказать что-то грубое, но все же ему удалось сдержаться, хоть и не без труда. — Так что, может, не будешь тратить время понапрасну и все же заберешься на меня? Секс — прекрасное болеутоляющее средство! К тому же ты тоже чрезвычайно нуждаешься в том, чтобы снять напряжение. Я же вижу.

— Я чрезвычайно рада, что как раз зрение твое не пострадало, Грегордиан. А вот со слухом видно не так хорошо. Я тебе повторю, если не расслышал. Никакого секса, пока ты не в состоянии ходить! Плюс ко всему мы оба грязные и в засохшей крови. Так что единственное, чем я могу быть полезна тебе прямо сейчас — это отыскать воду и еду!

Да к проклятым созданиям воду и еду! Почему она никогда не может просто делать то, что он приказывает?

— То есть для того, чтобы снова трахнуть тебя, мне нужно стоять на своих ногах и ванна для обоих? — буквально пыхтя от сдерживаемого гнева, Грегордиан не мог не ощущать, что отдых ему сейчас крайне необходим. Слабость и боль в каждой мышце практически наступали на горло, но не вслух же ему это признавать!

— Чтобы я согласилась хотя бы подумать о твоем члене, ты должен быть здоров! — отрезала невыносимая женщина, вызывая у него желание подчинить и выиграть в этом споре любой ценой, но продолжила гораздо мягче, будто плеснув воды на его огонь: — Грегордиан, если сон так хорошо лечит, то ложись и снова спи. Прошу тебя, пожалуйста! К тому времени, как вернутся твои распрекрасные подданные, ты уже сможешь изображать из себя стойкого оловянного солдатика без особого риска, что от неосторожного движения раны откроются!

— Предлагаешь заснуть и оставить тебя без присмотра? — от ее «пожалуйста» мускулы деспота будто расслабились сами собой.