Орион

И  тема  глобальной  катастрофы,  с  которой  должно  вступить в  сражение  человечество,  и  грандиозные  технические  начина­ния — все это много раз будет  повторяться  в фантастике XX века. Тогдашние  «фантазии  техники»,  порой  наивные,  порой  прозорли­вые,  отразили  впечатление,  произведенное  иногда  даже  пугающи­ми достижениями науки и техники в конце XIX и начале нынешне­го столетия;  пожалуй, скорее техники,  чем  науки.  И в свете сегод­няшних свершений такие предприятия,  как  Суэцкий и  Панамский каналы,  как  Эйфелева  башня,  такие  конструкции,  как  дизель, электромотор и радиопередатчик, выглядят достаточно внушитель­но.  Нетрудно  почувствовать  в  настроениях  и  сочинениях  тех  лет известную  эйфорию,  вызванную  дерзаниями  инженерной  мысли; кажется, что техника всемогуща, а об отрицательных последствиях индустриального  прогресса  еще  никто  не  догадывается.  Даже фантасты.

Что  же  касается  только  что  родившейся  Страны  Советов, которой  достались  в  наследство  мертвые  заводы  и  ржавые  локо­мотивы,  то  для  нее  овладение  техникой,  технологическими  зна­ниями  было  вопросом  жизни  или  смерти.  А  если  вдобавок  прак­тические  нужды  помножить  на  энтузиазм  масс,  то  стоит  ли  удив­ляться  трем  изданиям  даже  такой  не  представляющей  художе­ственной  ценности  книги,  как  «Холодный  город»,  открывающей список  бесчисленных  технических  фантазий?  Люди  непременно хотели  заглянуть  поглубже,  подальше,  для  начала  хотя  бы  в  одно узкое,  техническое  окошко.  Впрочем,  многим  в  те  годы  именно такой  взгляд  казался  главным,  даже  единственным  — в  Жюле Верне  и  Уэллсе тоже  видели  прежде  всего технических  фантастов и  радовались  или  огорчались,  что  их  догадки  сбываются  или  не сбываются.  Надо  заметить,  что  рецидивы  подобных  взглядов дошли и до наших дней, еще и сейчас фантастика по преимуществу находится  в  ведении  молодежных  научно-популярных  журналов, а литературно-художественные издания печатают ее гораздо реже, хотя  фантастика  давно  стала  совсем  другой.

Автор  «Холодного города»  Н.  С.  Комаров  не был литератором, он был специалистом  по холодильному делу,  поэтому он уснащает страницы  множеством  конструкторских  подробностей,  доказывая, например,  достоинства  турбокомпрессорных  установок  перед поршневыми.  Однако  понятно,  что  даже  простой  инженер, доведись ему работать над столь грандиозным  проектом,  задумался бы над его социальными последствиями, а писатель тем более.  Но как только  главный  герой  романа  поделился  со  страждущим  челове­чеством  своим  замыслом,  у  читателя  сразу  же  должны  появиться многочисленные  вопросы.  Как  отнесется  к  счастливым  избранни­кам  Колтона  остальное  народонаселение?  Кто  будет  кормить  де­сять миллионов затворников  и  чем,  если даже  в Аргентине  падает скот?  Чем  они  будут  заниматься  внутри  своей  башни?  И  если  бы автор  всерьез  задумался  над  возникающими  вокруг  его  города проблемами,  то  могла  бы  получиться  действительно  любопытная техническая утопия,  наподобие вышедшего примерно в  то же вре­мя  известного  романа  немецкого  писателя  Б.  Келлермана  «Тун­нель» .

Вспомним,  что  в  основу  его  сюжета  также  заложен  феноме­нальный  строительный  проект —  железнодорожный  туннель  под Атлантическим  океаном,  позволяющий  преодолеть  расстояние  от Европы до Америки всего за сутки. Целесообразность такого проек­та сейчас кажется смешной.  Б.  Келлерман не сумел предвосхитить бурного  развития авиации в  самый-самый  подходящий  для  такого прогноза  момент.  Но  все-таки  истинно  художественному  произве­дению  даже  подобная  промашка  не  наносит  сокрушительного удара,  потому  что  главное  в  нем  —  портрет  времени,  который устареть  не  может.

Немецкий  романист  четко  представил  себе,  что  случилось  бы, если  бы  такой  чудовищный  проход  и  вправду  начал  пробиваться. Гипотетична  только  сама  посылка,  все  детали  реальны  — таков один  из  обязательных  признаков  фантастики  высокого  класса. Масштабность строительства придает особую остроту всем  акциям и  конфликтам,  захлестывающимся  вокруг  него.  Мы  видим  как  бы под  увеличительным  стеклом  (это  еще  одно  свойство  хорошей фантастики)  задействованные  капиталистические  механизмы,  не остановимые,  словно  свинцовый  маховик,— магнаты-миллиарде­ры,  акционерные  общества,  биржевые  спекуляции,  жестокая эксплуатация  строителей  и  демагогическая  реклама —  работа  для безработных,  большие  заработки,  исторические  свершения!  Глав­ный  вдохновитель  проекта,  тоже  американский  инженер  Мак Аллан  притворяется  или  даже  воображает  себя  другом  рабочих, но  держит  про  запас  пулеметы,  чтобы  справиться  с  бастующими. В  финале мы  находим  туннель  построенным,  но  он  стоит  на  чело­веческих  костях...

3

Очень быстро и в ранней советской фантастике появились кни­ги,  соёдинившце  технические  гипотезы  с  социальными.