Орлята Великой Отечественной…

Так Сережа стал воспитанником полка и приемным сыном Михаила Даниловича.

В полку он разносил письма, газеты и очень гордился своей военной формой.

Однажды для вручения гвардейского Знамени в дивизию прибыл командующий армией генерал-лейтенант Василий Иванович Чуйков. После торжественного построения был небольшой концерт, на котором попросили выступить и Сережу.

— Танцевать умеешь? — спросил командующий.

— Так точно! — ответил мальчик.

— Что же будешь плясать? — допытывался Чуйков.

— Чечетку, товарищ командующий.

Плясали они вместе. И оба старались не отстать друг от друга, выделывая замысловатые коленца.

А после пляски командующий крепко, по-мужски пожал Сереже руку и сказал:

— Танцуешь ты, как и подобает бойцу. А вот имеешь ли, как боец, оружие?

— Никак нет, не имею, — еще не отдышавшись после быстрой пляски, ответил Сергей, косясь на стоящего рядом Воробьева.

— Тогда — на, воюй. — Чуйков протянул маленький браунинг. — И береги подарок.

— Служу Советскому Союзу! — ответил шестилетний гвардеец.

А через некоторое время, в самый разгар Сталинградской битвы, Сережа заслужил еще одну награду.

…Шли они тогда вместе с Воробьевым к штабной землянке. Внезапно начался сильный артиллерийско-минометный обстрел.

— Сережа, в щель! — крикнул командир полка, подтолкнув мальчишку к ближайшей щели, а сам бросился к командному пункту.

Сережа скатился вниз, прижался к земле и тут же услышал сильный взрыв. Комья земли перелетели через укрытие, присыпав мальчика. Он отряхнулся и выглянул наружу. То, что он увидел, привело его в смятение. Из землянки торчали вывороченные бревна — снаряд разорвался рядом с командным пунктом.

Сережа выбрался из щели и подбежал к землянке.

— Папа! Папа! Где ты? — закричал он, стараясь раздвинуть бревна обвалившейся землянки. Но сил для этого не хватило. Тогда, не обращая внимания на рвущиеся снаряды, Сергей побежал за помощью к размещавшимся невдалеке саперам.

— Скорей! Скорей! — торопил он бойцов.

Саперы растащили бревна, раскопали землянку. Командир полка лежал без сознания, был контужен и другой находившийся здесь командир.

Сережа не отходил от постели Воробьева. Рядом была и жена командира Нина Андреевна, санинструктор. Она прижала к себе дрожащего, испуганного мальчика, ласково гладила его, успокаивала:

— Все хорошо, сыночек. Всё хорошо. Ты пришел на помощь вовремя. Еще несколько минут — и они бы задохнулись…

— За спасение командира полка меня тогда и наградили медалью "За боевые заслуги", — вспоминает теперь Сергей Андреевич Алешков. — Вручал награду командир 47-й гвардейской стрелковой дивизии Федор Афанасьевич Осташенко.

Сергей Андреевич Алешков вправе считать себя ветераном этой дивизии. В ее составе он был в грозную пору Сталинградской битвы, форсировал Вислу. Он был самым юным гвардейцем дивизии.

А осенью сорок четвертого года сын полка Сергей Алешков был отправлен в Тульское суворовское училище. Вначале не принимали — годами не вышел. Помог Василий Иванович Чуйков. Но после суворовского учиться в военном училище ему не разрешили врачи — сказалось ранение в ногу, которое он получил на фронте. И тогда Сергей поступил в юридический институт.

Сейчас Сергей Андреевич Алешков живет в Челябинске, работает юрисконсультом на одном из предприятий. В Челябинске же проживают и его приемные родители — фронтовики Нина Андреевна и Михаил Данилович Воробьевы.

Терентий КОЖЕМЯКИН

ПИОНЕР, ШТУРМОВАВШИЙ РЕЙХСТАГ

Какое все-таки чудо — фотографии! Как они помогают воскресить в нашей памяти время и людей!

Этот снимок стал уже легендарным. На ступеньках рейхстага сфотографирован взвод полковой разведки 150-й стрелковой дивизии, тот взвод, который водрузил над главным куполом рейхстага Знамя Победы. Среди разведчиков — Егоров и Кантария. А на первом плане — мальчик, сын 756-го полка Жора Артеменков.

Он не виделся с боевыми друзьями много лет. И когда они наконец встретились, Георгия Алексеевича, Жору, сына полка, который работает и живет сейчас с семьей в Гомеле, тискали в объятиях боевые друзья. Хотя он уже стал зрелым человеком, однополчане относятся к нему как к сыну, стремятся по старой памяти заботиться о нем. Очевидно, он особенно напоминал им всем боевую молодость, то, как в годы военного лихолетья вызывал в их душах самые теплые человеческие чувства. Они по-прежнему звали его Жорой и, казалось, не могли шагу ступить без него.

Они встретились в 247-й московской школе: юные следопыты долго разыскивали ветеранов 150-й дивизии. Георгия Алексеевича очень любят учащиеся этой школы. Когда ветераны выступали перед ними, наверное, никому ребята так не аплодировали, как Артеменкову: ведь в их возрасте он уже воевал с фашистами.

…Отца Георгия, железнодорожника, мобилизовали в первые дни войны. Семья собралась в далекую эвакуацию, но Жора далее Старой Руссы не попал. Их состав разбомбили. И на все годы войны он потерял связь с родными.