Орлы летают высоко

- Русские войска расположились к северу от реки Колоча, - объяснил Наполеон. - Общее расположение Бородино прекрасно выбрано для решающей схватки. Только глупец, да и то когда сильно поспешит, может расположить свою армию таким широким полукругом, полагая, видимо, что еще больший глупец будет атаковать по всему фронту. Но, как я надеюсь, вам известно, господа, я далеко не глупец. Все наши силы в четверть миллиона человек будут атаковать центр и левый фланг позиции. А русским с севера будет превосходно видно поле битвы.

- Они расположились на склоне, - заметил Даву. - Потери будут тяжелыми.

Наполеон взглянул на него с улыбкой.

- Ах вы, старый пессимист, - с укоризной покачал он головой. - Завтра утром мы встретимся, господа, чтобы окончательно обсудить все детали. Я хочу поднять тост.

Он поднялся и поднял бокал.

- За Бородино!

Мария Нарышкина ходила взад и вперед по небольшой приемной перед спальней Александра во дворце. Он послал за ней после трехнедельного молчания; и она тут же забыла о своем решении никогда больше с ним не встречаться, оставила дом на острове и помчалась к нему.

Прошло уже полчаса после назначенного времени, и она сгорала от нетерпения. История ее романа с польским воздыхателем теперь была вытеснена новым скандалом и новыми именами. Весь Петербург с восторгом передавал эти сплетни; сплетни о ней помогали им забыть о войне и об их страхе перед Наполеоном.

Любовница Александра изменяет ему открыто и при каждой возможности. Любой молодой, привлекательный мужчина, который не ушел на войну, мог быть приглашен к ней в кровать, а царь либо не знал об этом, либо ему было все равно.

Мария похудела. Ее красивое лицо побледнело, и ярко накрашенные губы сильно выделялись на нем. И все-таки она была еще более прекрасна, чем когда бы то ни было, хотя тело ее и побаливало от постоянного распутства. Она все еще хранила надежду, что Александр каким-то образом покажет, что слышал обо всем том, что она вытворяла; любая его реакция, даже наказание, показали бы, что он не остается равнодушным, что она еще может тронуть его. Но от него ничего не последовало - ни письма, ни разгневанного приглашения, ничего.

Она заперлась в доме на острове, где они вместе провели столько счастливых часов, и истерически рыдала там. Она пошла на унижение собственного достоинства, чтобы сделать ему больно, а он даже не заметил этого. Это просто невозможно, сказала она самой себе. Не может быть, чтобы он значил для меня так много. Он изменял мне, и я знала об этом. На протяжении нескольких первых лет он даже не любил меня... Я прожила с ним почти тринадцать лет, я просто не могу уже любить его. Я не могу, не могу...

Никто не может так долго любить одного человека; это смешно, это буржуазно. Она глупо поступила, что отправилась на остров, сентиментальная, распустившая сопли баба, сидящая в одиночестве во дворце, полном воспоминаний, ложащаяся с первым встречным в постель, которую они когда-то делили с ним.

Внезапно она рассмеялась и тут же остановилась. Этой ночью она спала с молодым лакеем. Ничего хорошего из этого не вышло; он слишком боялся ее.

На следующий день она получила записку от Александра, в которой говорилось, что он скучает без нее. Не приедет ли она, чтобы провести с ним вечер?

Никогда не знаешь, чего от него ждать, подумала она, ожидая под дверью. Скажет ли он ей о чем-нибудь?

Ему все должно быть известно; конечно, он все знал... Но он запаздывал, что было ему несвойственно. Пунктуальный, любезный и непредсказуемый - таким был Александр, такой нежный и добрый, такой непреклонный. И все же он был мягким, любящим и веселым, смеющимся вместе с ней, когда они сидели у огня в белой гостиной ее дома, отрезанные Невой от всего мира; или просто бродили по саду, обнявшись; или танцевали на придворном балу, и он нашептывал ей такое, от чего она не могла не хихикать, однако вынужденная сохранять серьезность; или обсуждали государственные проблемы и дела, которых она не понимала, но он ей полностью доверял.

Часы на инкрустированном столике пробили час, и она вздрогнула.

- Господи, - произнесла она вслух. - Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он пришел! Я опущусь перед ним на колени; я сделаю все, пойду на все, только чтобы быть снова рядом с ним. Если он больше не хочет этого, я смирюсь, я буду его другом. Пожалуйста, пожалуйста, Господи...

После того, как прошла еще четверть часа, она открыла дверь и приказала дежурному лакею найти камергера Александра.

К ней наконец-то вышел, но не камергер, а лишь его секретарь.

- Где его величество? - спросила она. - Он послал за мной, я жду его уже больше часа.

Он развел руками в извиняющемся жесте.

- Простите, ваше высочество. К вам, конечно, должен был кто-то выйти. Мы получили ужасные новости.

Наша армия понесла поражение при Бородино.

- О!

Мария упала на спинку кресла и схватилась за нее. На какое-то мгновение огромная значимость того, что она сейчас услышала, пересилила болезненное чувство разочарования, понимания того, что она не увидит Александра еще много часов. Бородино... Дорога на Москву открыта...