Орлы летают высоко

Во время своего пребывания в Таганроге Александр решил совершить поездку по Крыму. Вскоре после прибытия на место он обсудил свой план с Елизаветой и объяснил, что ей будет слишком трудно сопровождать его. Стараясь скрыть свое разочарование, императрица согласилась, потому что, несмотря на то, что ей была ненавистна сама мысль о разлуке с ним, она понимала, что для нее подобная поездка невозможна. Даже короткая прогулка по саду рядом с домом совершенно изматывала ее.

- Постарайтесь вернуться побыстрее, Александр. Вы даже представить не можете себе, как я буду скучать без вас.

Александр склонился над Елизаветой Алексеевной и поцеловал ее.

- Я постараюсь вернуться пораньше, моя дорогая. Как вы себя чувствуете?

- Гораздо лучше, - улыбнулась она ему.

Он сел рядом с ней, и она просунула свою руку в его. Это действительно было правдой; она чувствовала себя почти хорошо, пока он был рядом с ней, и она старалась продлить этот платонический медовый месяц, который казался ей счастливее, чем какие бы то ни было другие известные ей отношения. Она так часто хотела сказать ему, что любит его, действительно любит, но какой-то инстинкт подсказывал ей не делать этого. Он был для нее незнакомцем, ее муж; и если Что-то вызвало бы его беспокойство в результате их бесед, то она не смогла бы этого перенести.

- Чем вы сегодня занимались?

- Ходил по городу, - ответил он. - Знаете, Елизавета, это прекрасное чувство, просто бродить по улицам, как самый обычный человек. Никто меня не узнал, - добавил он странным тоном, - никто. Я мог бы жить здесь или еще где-нибудь вдали от Москвы или Санкт-Петербурга, и никто никогда не узнал бы, кто я такой.

- Это было бы невозможно, - отозвалась императрица. - Те, кто занимает положение, подобное нашему, часто завидуют своим подданным в их частной жизни, но мы не можем поменяться местами. Я не могла бы забыть о своем происхождении и жить в каком-то несчастном маленьком городишке, чтобы рядом не было никого из моего круга, с кем можно было бы поговорить, да и вы не смогли бы.

Он смотрел поверх ее головы.

- Думаю, что нет, - согласился он. - Как вы сказали, моя дорогая, это было бы невозможно. Это просто мечта, и все. Мечта монарха...

- Если бы это произошло, то походило бы больше на кошмар, - возразила Елизавета. - Скажите, вы очень хотите ехать в Крым?

- Да, очень, - оживился он. - Действительно, очень хочу. Думаю, что больше у меня уже не будет случая совершить такую поездку.

Царь выехал из Таганрога первого ноября и объехал почти весь Крым, осмотрел свой флот в Севастополе, посетил много деревень и городов, проверяя больницы, церкви, арсеналы. Казалось, что меланхолия последних лет оставила его. Держался он прямо, к нему вернулось его былое очарование, он напоминал прежнего известного всем роскошного "властелина вальсов и войн", как назвал его Байрон. Эта строка цитировалась по всей России, а остальная часть стихотворения, где были горькие нападки на Александра как на поработителя свободы, упреки в деспотизме Священного Союза, вообще не печаталась.

У него для каждого находилось доброе слово; даже самых напыщенных официальных лиц он принимал милостиво. Ничто не ускользало от его внимания, ни одна церемония не казалась ему слишком затянутой, ни одно путешествие слишком долгим. Он, казалось, принял решение выполнить свой долг до конца. Глядя на свой флот со слезами гордости на глазах, он попрощался с ним отдельно, как он это сделал со своим любимым Санкт-Петербургом. Вскоре ему предстояло со всем этим расстаться и оставить после себя традиционную посмертную славу.

Но уже задолго до конца путешествия сэр Джеймс Вили, который сопровождал его в поездке, начал настаивать, чтобы программа ее не была столь напряженной. Царь выглядел очень утомленным, и несколько раз после торжественных обедов ему становилось плохо. Только несгибаемая сила воли заставляла его вставать с постели, одеваться в блестящий мундир и начинать новый день.

Александр, однако, не последовал совету сэра Вили; ему и раньше бывало не по себе, особенно во времена кризиса. Теперь же он прощался со своим народом, это было его последнее публичное выступление на подмостках мировой истории.

Его великий противник был уже мертв, и вместе с плакальщиками на острове Святой Елены стали появляться и легенды вокруг его имени. Подошло время и для победоносного царя Александра последовать за ним в бессмертие. В последнюю ночь своего путешествия Александр долго не мог заснуть; он необычайно устал, и хотя он почти ничего не ел, желудок не давал ему покоя. Где-то в боку засела, как иголка, боль и не давала ему заснуть.

Он старался забыться, думая о тех разумных распоряжениях, которые он отдал для того, чтобы претворить в жизнь свой долгосрочный план. Это недомогание на самом деле было весьма своевременным.