Орнамент с черепами [СИ]

— Даже черепов не осталось, — он снова бросил взгляд в сторону. Эситея не выдержала и чуть приподнялась, чтобы посмотреть, куда это он со значением поглядывает. Там лежал ее плащ дикеофоры, аккуратно свернутый. На месте фибулы оставался теперь только небольшой серебристый кругляшек.

— Да. Череп на твоей фибуле — это еще милосердие, оказывается. Хорошо, что ты ничего не увидела, — он криво усмехнулся, поднес ее безвольную ладонь к губам. — Как долго ты будешь приходить в себя?

— Не знаю. До сих пор неизвестны случаи, чтобы дикеофоры переживали призыв Небесного огня. Это крайняя мера.

— Но ты выживешь.

— Да.

Астин, не выпуская ее руки, наклонился к губам.

— У тебя ледяные губы. И пальцы, кстати, тоже.

— А где мы?

— На нашем постоялом дворе. Ждем нормальную повозку с хорошими рессорами и крытым верхом, чтобы доехать до Нового города. Верхом на коне ни ты, ни я туда не доедем. Придется вот так позорно и жалостно перемещаться.

— И поесть надо.

— Это обязательно, — наконец-то улыбнулся Астин.

* * *

Торговый тракт дартанаев был проложен через один из перевалов Сараздага, единственный, через который могли проезжать транспортные средства. Вершину перевала охраняла мощная крепость, ранее меотийская, но давно уже перестроенная дартанаями.

У зубцов стены, ограждающей путников от падения в пропасть внизу, повозка остановилась. Эситея, оставив мужа полусидящим на подушках, выбралась из транспортного средства и, шатаясь, подошла к стене, жадно вдыхая свежий горный воздух. Внизу были видны Меары. Пожар затронул почти треть Древнего города. Деревья и дома почернели. Эситея уже знала из донесений Астину, что при подавлении бунта городских низов погибли около сотни защитников города, а молодой градоначальник был ранен, когда они плечом к плечу останавливали тех озлобленных меарцев, которые жгли и грабили чужие дома. Те, оказывается, не переправились на ту сторону Литтавы, долгое время скрывались в городе, пока в ожидании атаки кочевников все защитники Меар не собрались на городских стенах. Тогда отщепенцы и выбрались из потайных ходов и подземелий, выплескивая давным-давно копившуюся злость и ярость. Кое-что из награбленного они уже начали сносить в пещеры, когда грабителей настигли люди Леждина, чуть позже присоединились дартанаи. Все бунтовщики были перебиты, несколько сотен человек.

Сколько потребуется сил, чтобы все восстановить? Сколько энергии придется вложить Леждину, чтобы наладить жизнь в приграничном городе? Какие нападки ему придется еще вытерпеть от тех, кто вернется с другого берега Литтавы обратно и вместо того, чтобы поблагодарить за спасение жизни, предъявит счет за уничтоженное имущество? Деревья растут медленно. А люди меняются еще медленнее. Есть ли надежда, что хотя бы некоторые из меарцев увидят себя со стороны, ужаснутся безобразию своего поведения и захотят стать лучше?

Послышался цокот копыт. Эситея, не оборачиваясь, смотрела на свой родной город, кутаясь в простой серый плащ. После всего с ней случившегося, женщина боялась надевать плащ дикеофоры. Еще немного постояв, она вытерла слезы и вернулась к повозке. Оказывается, вестовой привез своему начальнику несколько писем. И теперь Астин их внимательно читал. Молодой дартанай, привезший письма, блаженно созерцал этот процесс, усевшись на край повозки, благо высокие борта были опущены. Замерзшая дикеофора устроилась с другой стороны повозки. Голова сильно кружилась. Ее муж, не отрываясь от чтения, набросил ей на ноги теплое одеяло.

— Король обещает устроить нам в Риссе триумфальную встречу сразу, как только восстановят переправу через реку, — бесстрастно сказал Астин.

Эситея выдохнула с облегчением.

«Значит, жив».

— Да, король жив, — подтвердил муж и неожиданно мрачно посмотрел на нее. — Но ведь тебя интересует не только король? Еще и Кейстен? — его взгляд становился все суровее и суровее. — Ты знала о планах Кейстена? Знала и молчала?

— Я сразу, как сообразила, все рассказала Леждину, — ответила Эситея, подсовывая руку под шею суровому мужу и укладывая голову ему на плечо. — Он обещал немедленно послать извещение. Я в тот момент могла тревожиться только о тебе. Больше ничто в моем сердце не умещалось.

Астин уронил руку с письмом вниз и расслабился.

— Леждин бы опоздал, — проворчал он. — Но у его величества появилась добрая фея по имени Элессин. Твой наставник заметил непорядок с Кейстеном и рассказал Суарану. А уж отец твой, женатый на дикеофоре, оценил важность совета дикеофора высшей степени посвящения. Мгновенно отстранил Кейстена от охраны короля. Потом Элессин выяснил, что в последний момент отстранил. Еще немного, и тот подсыпал бы яд королю, а затем покончил бы с собой.

Эситея вздохнула, но ничего не сказала. Молча продолжала обнимать Астина за шею.

— Надеюсь, что хоть эта история пойдет на пользу самовлюбленному идиоту, — закончил тот и снова принялся читать письмо.

— Элвен обещает прислать тебе в подарок жанровую картину под названием «гроза над псарней».

— А почему над псарней? — удивилась Эситея. — На прошлой картине перед грозой было маковое поле.