Орнамент с черепами [СИ]

Поэтому Эситее, приплывшей с верховий реки, не пришлось долго идти до юрты вождей. Четверо собрались в одном шатре, чтобы узнать, что потребовалось от них женщине в пурпурном плаще с черепами в орнаменте по вороту плаща. Ей в качестве любезности разрешили сесть на плетеную циновку, так же как сидели они сами, не слишком старые, круглолицые мужчины, с выдубленной степными ветрами темной кожей, почти без седины в черных блестящих волосах.

— Я прошу отдать мне моего мужа, захваченного вами вчера, — по дороге к кочевникам Эситея много раз повторила про себя эту фразу.

Это была законная просьба. Она просила не о постороннем человеке, даже не о друге. Просила вернуть самого близкого человека, своего мужа. И она была дикеофорой, одной из тех, кого веками почитали даже в Степи.

Вожди переглядывались и медлили с ответом. Закурили трубку, передавая ее друг другу по кругу. Полуприкрыв черные глаза тяжелыми веками, еле слышно произносили короткие слова, ни на кого, казалось бы, не глядя. Тоже законное поведение. Наверняка они были оставлены заместителями тем, кто только вчера ушел в кровавый поход. Тем, кто не вернулся по вине как раз того человека, за которого просила дикеофора. Страшно даже и представить, сколько людей вчера было перебито у крепости дартанаев, сколько утонуло в бушующей воде.

Пола выгоревшего до белизны шатра распахнулась, и на колени перед молчащими как каменные статуи вождями упала Герейна Верриль с золотистыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Женщина небрежно поправила легкий платок на голове.

Сидящая на циновке Эситея вцепилась руками себе в колени. Началось. Кажется, она, волнуясь, слишком громко изложила свою просьбу. Стены юрт были очень тонкими, подслушать оказалось нетрудно.

— Зачем ты пришла, женщина? — неторопливо спросил один из вождей, самый старый.

— Говорить с мудрейшими.

— Говори.

— Вы не забыли, о мудрейшие, что пленника захватили мои люди? — обворожительно улыбаясь, заговорила Герейна на меотийском языке. — Золото, полученное от Иртара, — малая часть того, что вы получите, если поможете ему захватить трон отца.

— Ты уже говорила это, женщина. Ты и те, кто пришел с тобой. Но сыновья Азеала не смогли захватить крепость между гор. Дорога через долину сейчас непроходима ни для кого. Ко времени, когда она станет проходимой, «водную ловушку» снова восстановят. Лучшие наши воины погибли, — один из вождей неторопливо отвечал на меотийском языке. С гортанным акцентом, но вполне понятно.

— Так не отдавай того, по вине которого погибли лучшие дети Азеала, — не вставая с колен, прижав руки к груди, горячо выкрикнула Герейна. — Когда он подчинится мне, он согласится на все. Он пропустит твои племена к границе с Эсфией по пути дартанаев. Ты поддержишь Иртара. Ты поможешь Иртару стать королем Эсфии. Эсфия — самая богатая страна. Ты и твои воины будут достойно вознаграждены.

«Значит младший принц — еще не король, — подумала Эситея, сообразив, в чем именно солгал рыжий палач Дархэллу. — Мятежнику нужна поддержка степных племен, чтобы свергнуть отца. Видимо, без них мятеж будет подавлен, несмотря на магов».

— Но Эр'Солеад, — вслух сказала она, — не король. Не в его власти пропустить кочевников через Меотию.

— Он король, — с торжеством ответила Герейна, глядя на дикеофору ясными голубыми глазами без малейшего сожаления в их бездонной глубине. — Кейстен уже должен был сделать свое дело. Ваш бывший король мертв.

Эситея до боли сцепила пальцы рук, впиваясь себе в кожу ногтями, чтобы не издать ни звука. Это могло быть правдой. Леждин мог опоздать с предупреждением. Ах, Кейстен!

Короля меотийцев вожди кочевников, конечно же, не отпустят. Дальше говорить было бесполезно.

Но у дикеофоры оставался еще один, последний, но самый сильный козырь. Она медленно отстегнула от подкладки одного из карманов плаща вощеный свиток, не спеша развернула желтоватую глянцевую ткань.

— Я требую созыва всех вождей у священного камня. И я в своем праве, — тихо сказала просительница, показывая тому старейшине, кто говорил с Герейной, узелковое письмо. Тот утратил свою невозмутимость на несколько долгих секунд. Глаза заблестели, брови поползли вверх. Соседний вождь попросту выронил трубку из рук.

Узелковое письмо представляло собой толстый шнур с нанизанными нитями, сплетенными между собой в замысловатый узор. Нити черные и белые. Только одна нить пурпурная с левого края. И края обрезанного узора склеены кровью. Клятва на крови, данная дикеофоре в том, что вожди кочевников обязуются выполнить любую ее просьбу в знак благодарности за дарованную им жизнь. Узелковое письмо, врученное матери Эситеи после того, как она вылечила тех, кто так нуждался в ее помощи, что даже похитил дикеофору из Меар.

— Что это за тряпочка? — неосторожно спросила Герейна.

Вождь, понимавший меотийский язык, сверкнул глазами, услышав явное кощунство. Но сдержался. Молча встал. Вслед за ним встали и все остальные. Отказать дикеофоре в такой просьбе они не могли.