Орудья мрака

— Ты чертов идиот, Девей, — почти беззлобно ответил тот. — А если ты станешь сражаться так же беспечно, как говоришь, то скоро перестанешь докучать мне.

И Хокшоу приступил к еде.

Когда день скользнул к вечеру, атмосфера лагеря стала еще более напряженной из-за предстоящих боевых действий.

Высказывания Девея подтвердились — сначала их подкрепили другие офицеры, получившие письма из дома с теми же сплетнями, а затем и заметка в выпуске «Журнала джентльмена» месячной давности, который раздавали в столовой. Хокшоу получил его открытым на нужном месте — один из офицеров даже ткнул большим пальцем в заметку, расположенную в центре страницы.

Похоже, никто, даже самые высокопоставленные персоны нашего государства, не способны устоять перед жуткими страстями и воздействием великой красоты. Недавно обладатель одного из старейших и безупречнейших графских владений лорд Т** из замка Т** в Суссексе против желания своих друзей женился на мисс Джемайме Б**, также известной под именем Восхитительная Джемайма, — пользуясь им, она услаждала публику Ковент-Гардена своими представлениями, составленными из танцев всего мира. Известно, что упомянутая дама была дружна еще с несколькими аристократами, чего не скажешь об их женах. Как это ни прискорбно, мы не можем не отметить, что виконт X**, сын и наследник лорда Т**, около десяти лет назад был изгнан из семейства за благородную любовь и желание жениться на простой, но прекрасной молодой даме безупречного нрава, и с тех пор пребывает в безвестности.

Бросив журнал на стол, Хокшоу вышел на улицу и принялся бродить без особой цели, пока наконец не оказался на окраине лагеря. На простиравшемся перед ним небосклоне начал таять свет. Хокшоу подумал о предстоящих назавтра боевых действиях. И ощутил, как в его венах разлилось неестественное спокойствие, которое он всегда испытывал до и во время боев. Хокшоу улыбнулся, словно приветствовал старого друга. Рядом послышались чьи-то шаги — это был Грегсон, вероятно, тоже искавший успокоения. Подойдя, он кивнул и предложил Хокшоу сигару из кожаного футляра, который всегда носил в нагрудном кармане. Помедлив секунду, Хокшоу взял ее, холодно поблагодарил лейтенанта и закурил, вдыхая густой серый дым и перекатывая его во рту.

— Вы видели Торнли после того случая? — спросил Грегсон.

Хокшоу покачал головой.

— Я решил предоставить его собственным мыслям. Он действительно получил письма из дома. Вероятно, там было что-то от графа. Но вы же знаете Торнли. Он ни с кем из нас не станет обсуждать семейные дела.

Офицеры услышали, как за их спинами треснула ветка.

— Кто идет? — потребовал ответа Грегсон, повернувшись к невысоким зарослям кустистых деревьев, что находились в нескольких ярдах от них. — Выйди и покажись нам!

На свет шагнул худой мужчина средних лет. Под мышкой у него было несколько хворостинок.

— Простите, сэр. Я Шейпин. Помогаю на кухнях.

Мужчина вытянул перед собой растопку так, будто подавал документы для проверки. На нем была домотканая одежда, какую обычно носили деревенские фермеры и чернорабочие. Его спина была чуть искривлена, а на его сильно загорелой шее выделялся длинный светлый шрам. В выговоре незнакомца чувствовалась американская протяжность, хотя под ней по-прежнему слышались нотки старой доброй Англии — так бывает с женскими платками: девушка давным-давно ушла, а ткань все еще хранит ее аромат.

— Зачем тебе понадобилось красться сюда во тьме, Шейпин?

У мужчины было такое лицо, будто он счел этот вопрос достаточно глупым в сложившихся обстоятельствах. Он шумно собрал свои ветки.

— Я собирал хворост, сэр. А потом услышал имя Торнли, и оно привлекло меня. Неужели здесь служит один из сыновей графа Суссекского? Господин Александр или господин Хью? — Он выжидающе поглядел на офицеров.

Капитаны переглянулись, и Хокшоу пожал плечами.

— Досточтимый Хью Торнли — капитан гренадеров в моем полку.

На лице Шейпина отразилась радость.