Орудия Ночи. Жестокие игры богов

– Прошу прощения, что прерываю вас, генерал, – сказал он. – Начальник стражи просил передать, что вернулся какой-то Костыль. Ума не приложу, о чем это он.

Ализарину страшно захотелось пнуть юнца. Почему – он и сам толком не знал. Иногда люди с первого взгляда преисполняются друг к другу ненависти.

– Благодарю вас, Муфак Хали. Возможно, вести важные. Я сейчас подойду.

Нассим позволил эр-Селиму поднять себя на ноги, мысленно утешаясь тем, что терпеть этого Хали придется лишь до той поры, пока глупцы из Шамрамди не отошлют его в другое место.

– Аз, – обратился к мастеру призраков Ализарин, как только Хали вышел, – может ли быть, что из Шамрамди нам высылают такое подкрепление намеренно, чтобы потерь стало больше?

– Эти люди вполне способны на подобное, но я сомневаюсь. Не вижу мотива.

Гора тоже не видел. Уже все в Каср-аль-Зеде должны были понять, что он не рвется к власти.

– Пойдем поговорим с Костылем.

– Обещайте, генерал, что больше не отправите старика в поход.

– Обещаю, клянусь именем Господним. – Нассим и не рассчитывал, что Костыль выполнит поручение, и втайне надеялся, что старик останется в Аль-Кварне.

Он велел привести Костыля туда, где оба они могли бы согреться. В комнате уже ждали еда и питье.

Судя по всему, добрых вестей ша-луг не принес. Болтать попусту он был не намерен. Костыль устал, он хотел лечь и больше не вставать.

– Генерал, я и добился успеха, и не добился, – едва не засыпая, доложил он.

– Ясно. Как же так?

– Молю о снисхождении. Жену вашу я все же разыскал. Она не желает вас видеть. Простите, мой господин. Это я еще мягко ее слова передаю. Винит вас в смерти сына, называет предателем. Она вернулась в дом отца.

– Ее отец умер.

Костыль нахмурился, одно веко у него опустилось.

– Может, вам больше понравится, если я скажу, что она вернулась в дом брата, а дом этот принадлежал ее отцу, когда велись переговоры о вашей свадьбе?

– Не обращай на меня внимания. Постараюсь не перебивать со всякими неважными подробностями.

– Чу́дно. Ловлю на слове.

Нассим чуть покраснел.

– Родных капитана Тейджа я тоже нашел. Что удивительно, ведь раньше это не удавалось сделать. И жена, и дочери живы-здоровы и свято верят, что Элс Тейдж погиб много лет назад. Его возвращению вряд ли обрадуются.

– Это почему?

– В отношении капитанской семьи Лев повел себя порядочно: как ему Шельмец доложил, что капитан умер, Гордимер нашел ей нового мужа. И пенсию назначил, чтобы охотнее замуж взяли. Сегодня им гораздо лучше живется, чем с капитаном. Я не стал им ничего портить.

Нассим уставился на сложенные на груди руки.

Господь рисует судьбу на лбу у новорожденного. Все происходящее предопределено давным-давно. Надо сказать, Господь – тот еще мерзавец: вечно норовит так все обставить, чтобы самые страшные жертвы приносили те, кто любит Его сильнее прочих.

Нассим не мог больше исповедовать тот беззаветный фатализм, который исповедовали стойкие правоверные.

– Ты говорил с ними?

– С вашей женой лишь переписывался. А вот с женой капитана Тейджа мне разрешили побеседовать через ширму. Ее теперешний муж – предусмотрительный малый и к тому же испугался, как ша-луг воспримут его отказ. Многие из наших смешались с обычными дринджерийцами и чинят пакости люсидийцам и их пособникам. Хотя самые видные из ша-луг вроде как притворяются, что помогают захватчикам.

– Костыль, короче, ты не смог разыскать никого, кто помог бы нам напомнить Элсу Тейджу о том времени, когда он был ша-луг?

– Именно. Всем сказали, что он умер. Все живут дальше. Для всех заинтересованных сторон лучше будет, если он не воскреснет.

– Знал бы я, куда податься, собрал бы пожитки и отправился в новое изгнание.

– Можно мне теперь поспать?

– Разумеется. Приятных снов. Потом еще покопаемся в твоих неутешительных вестях.

Костыль, как отметил про себя Нассим, вовсе не казался неутешным. Костылю было в общем плевать, что там случилось с этими женщинами. Он свое дело сделал, обо всем доложил. Костыль был доволен. А теперь пришла пора вздремнуть.

Командор ордена Мадук из Хульса неустанно наращивал и стягивал кольцо вокруг Тель-Муссы. Нассим отбивался, и отбивался талантливо. Ему удавалось выйти победителем почти из каждой схватки, но обходилось это недешево. А потерь он себе позволить не мог.

Мадука из Хульса любили. В Гериг постоянно присылали новых солдат, и солдаты эти свое дело знали.

А вот Нассиму посылали все более негодных вояк. Аз заявил, что к следующему году им и вовсе начнут переправлять лишь тех, у кого глаза нет, руки или ноги.