Оружие холода

– С тобой по-другому базарить, – «красавчик», весь преисполненный злобы и кипевшей энергии, в нетерпении пнул его в колено.

Тогда мужичок, как будто бы, отошёл от своих дум и взглянул на этого парня в зените расцвета сил. И, кажется, какая-то просьба, мольба слабой надеждой засветились в его невзрачных глазах.

– Я ведь никому не мешаю, и вам не мешаю, – ответил он, как показалось, голосом заискивающим и умоляющим.

Такое у любого может вызвать брезгливость. «Да встал бы и ушёл бы отсюда от глаз подальше, чем так…» – уже с негодованием подумал я и так же посмотрел на этого съёжившегося мужичка.

Один ли я так посмотрел? Если свидетелями игрового поля вот такого разговора молодых могли быть несколько человек, то за разыгрывающейся в данный момент сценой, готовую перерасти в какую-нибудь драму, трагедию, наблюдали теперь, примерно полвагона. И, возможно, многие из них разделяли со мной чувства и негодования, и брезгливости, и жалости к этому незадачливому, тихому мужичку. А тогда какие же чувства полыхали вот у этого парня на взлёте молодых возможностей, дарованных от природы, вот такого затейника игривистого поля? Он так и показывал силу в этом замкнутом пространстве вагона электрички. А что можно испытывать к сильному?

Ненароком я взглянул на девушку. Всё-таки моё мнение о чистоте нравственной её души подтверждалось. В глазах её открыто читались жалость и сострадание к этому человечку, её готовность хоть как-то помочь ему. А что делал полвагона, не считая меня, принявшего стартовое состояние вулканом воинственных устремлений? Безучастно, прикрывшись непробиваемым панцирем равнодушия, остальные сидели и молчали. Просыпалась ли совесть в них или она стыдливо пряталась в самых далёких закоулках души. Я видел и это, и потому брезгливость перекинулась и к ним.

А «красавчик» находился на вершине. По крайней мере, в этом замкнутом пространстве он чувствовал себя королём. Он может всё и будет всё по его велению. Он так хочет. Но знает ли он, что через секунды я сдвину его с трона. Хотя, как знать. Их двое. На этого мужика захудалого я и не рассчитывал.

Где-то что-то щёлкнуло. Я сидел поблизости и услышал это, потому что я был взвинчен духом и потому внимателен, что слух и мог уловить всякий звук. Вряд ли остальные слышали это. Но вот что за звук, так и не разумел.

Мужичок, странное дело, выпрямился. "О-о, не всё человеческое утерял этот человечек. Хоть есть какая-то капля", – мгновенно посетила меня вот эта мысль, дающая надежду, что, возможно, не один я буду против двоих. Все ли заметили эту едва уловимую метаморфозу? Но кто сидел рядом, наверное. Тень, возможно, любопытства пала и на «красавчика». На миг прервался.

А, может, сцена действия предполагает…

В данном течении времени невзрачный мужичок держал правую руку в кармане. Я заметил это, но мысль ещё не сформировалась. А дальше…

Одномоментное движение, как молния! Взметнулась рука из кармана. Словно камень, выпущенный из пращи. И также молнией отразился свет клинка от вечерних ламп. Одномоментное движение, как молния! И застыло остриё клинка в миллиметре от глаза. От зрачка глаза. «Красавчик» невольно, инстинктивно подался назад, к спинке сидения, клинок последовал за ним и застыл на том же расстоянии. Затем сократил и это расстояние. Холодный, острый клинок коснулся зрачка. Вздрогнули невольно веки. Вздох изумления прокатился по вагону. Изумлению имело место быть.

А сцена действия в этот момент застыла. Онемевший от неожиданности «красавчик». Да и его товарищ тоже. И девушка тоже, и все остальные тоже. Главный виновник такого состояния – мужик, про которого теперь не скажешь, что невзрачный мужичок, с вытянутой вперёд рукой, которую довершал нож, острый клинок.

А про нож можно сказать особо. Он представлял собой настоящее произведение искусства. Ручной отделки – это точно. Узор, несущий смысл неизвестно чего. Остриё чуть выгнуто. На верхней, тупой стороне крюк. Само лезвие, как бритва. Ну, точно нож диверсанта, десантника, морского пехотинца или ещё кого-то из этой плеяды. А может, из мест не столь отдалённых. Кто знает, кто знает. Скорее нож откидной, про это я догадался. Где-то что-то щёлкнуло. В кармане. Вот откуда был тот странный звук. Но и это не всё.

Выпад руки, как выпад фехтовальщика, был стремителен. Как молния! Но как остановить клинок у глаза?

Товарищ «красавчика» шевельнулся.

– Сидеть, – не тихо, но не громко, раздался голос, преисполненный холодом металла, заставивший содрогнуться не только того, к кому он обращался, но и многих остальных.

Монстр звука! И установилась в вагоне полная тишина. Никто не читал газету, не гадал кроссворд, и даже музыка на МР3 Digitel audio player была оставлена в сторону. Не каждый день бывает такое состояние ауры пространства.

Как всё относительно в мире этом! Радость и тоска, богатство и нищета, счастье и несчастье, благополучие и мыкание судьбы, верх положения и дно забвения. Как всё переменилось в этом замкнутом пространстве! Власть вмиг перешла от одного короля к другому. Теперь он, недавний невзрачный мужичок, отдавал приказ: