Оружие Вёльвы

И лучше уж погибнуть при таком деле, чем жить рабом и ждать, пока тебя удушат на погребении дряхлого господина. Но Ингвёр – молодая прекрасная дева знатного рода, годная в жены будущему конунгу!

– Но ты сама можешь погибнуть, – прошептал он. – Если эта рогатая женщина так сильна… что если она узнает тебя?

Ингвёр помолчала, потом тряхнула головой:

– Ничего другого я сделать не могу. И ничего не делать тоже не могу. Пусть даже я погибну – никто не скажет, что внучка Трудхильд и праправнучка Унн могла только ныть, а сама против бабки никуда не годилась. Так ты пойдешь со мной?

– Пойду. Что мы будем делать?

– Сейчас вернемся в усадьбу. Ты возьми свои вещи, и я возьму кое-что. Когда рассветет, пойдем к лодкам. Пока нас хватятся, пока догадаются проверить лодки – пройдет полдня. И откуда им знать, в какой стороне нас искать? А мы еще до вечера будем на Алсну.

– Может, ты тайком шепнешь этот молодой девушке, которая била в бубен, что конунг очень просит тебя приехать к нему и прислал меня? Она выдаст это чуть позже, и они обрадуются, что ты уехала подальше от берсерков? Дескать, конунг хочет посмотреть на тебя, прежде чем объявлять твое обручение с Бьёрном Молодым?

– Неплохо! – Ингвёр усмехнулась. – Мэва мне преданна, она охотно возьмется хранить эту тайну, но не более одного дня. А потом пусть ищут меня у конунга.

– Стало быть, договорились.

– Да.

По голосу Ингвёр Хольти слышал, что она им довольна, и само это уже было для него наградой.

Южный ветер усилился, зашумел в кронах сосен над их головами, будто сами духи подгоняли: скорее в дорогу!

Глава 6

В гриде Кунгсгорда только сели ужинать, когда Йомар Огнеборец привел двоих незнакомцев – таких, что многие перестали есть и проводили их удивленными взглядами. Мужина средних лет, в простой одежде, ничем не примечательный, по виду раб, нес за спиной большой берестяной короб. Зато его спутница привлекла бы взгляды в любом собрании мужчин – девушка не более двадцати лет, с миловидным скуластым лицом и узким подбородком, с большими синим глазами. Светлые, чуть вьющиеся волосы были распущены и выбивались игривыми прядками из-под темно-синего шелкового чепчика. Все лицо ее усеяли веснушки, но это ее не портило, а как будто сообщало нежной коже солнечное сияние. Девушка куталась в серую дорожную накидку, но не столько от холода – вечер был теплым, – сколько от смущения. Однако лицо ее несло печать замкнутости и решимости.

– Что это, Йомар? – окликнул удивленный Эйрик – девушка была уж очень неуместна среди его дружины. – Я же сказал – женщин из хороших семей не трогать.

– Я не трогал, конунг! – Йомар поклонился, ухмыляясь. – Сам жалею!

Один из Эйриковых стюриманов, это был мужчина лет сорока с продолговатым лицом, длинным носом, загорелый, темноволосый и чернобородый, вида сурового, но внушающего доверие. Он был вождем дружины из пятидесяти человек и в войске Эйрика пользовался уважением.

– Они сами приплыли. Мы их выловили на пути сюда, в северных проливах. Говорят, что у них дело к тебе, а вернее, они хотят видеть Олава.

– Олава? Зачем им понадобился Олав?

Эйрик перевел взгляд с одного гостя на другого, не зная, к кому обращаться. Ни раб, ни молодая девушка не казались ему достойными собеседниками.

– При них был кто-нибудь поумнее? – спросил он у Йорана. – Какой-нибудь… настоящий человек?

– Никого, конунг, плыли в парусной лодке вдвоем.

– Выслушай меня, Эйрик! – подала голос девушка и шагнула вперед.

Начав говорить, она опустила руки, выпуская полы накидки, и стало видно, что под накидкой у нее очень хорошо сшитое льняное платье темно-красного цвета и темно-зеленый хенгерок. Рукава были обшиты тонкими, в палец, полосками шелка, с вытканным красно-зеленым узором и весьма дорогого. Сама одежда выдавала в гостье деву из родовитой и богатой семьи, и тем ее появление здесь делалось еще менее объяснимым.

– Выслушаю, если ты скажешь, кто ты? – Эйрик разглядывал ее с головы до ног, не скрываая любопытства.

Она так же разглядывала его – с изумлением, с потрясением, как будто ей предстало вдруг чудовище. Но к таким взглядам Эйрик привык.

– Я… – Девушка сглотнула. – Я – Сигню дочь Кетиля, сына Кетильбьёрна. Может, ты не знаешь, мой дед Кетильбьёрн – отец госпожи Сольвейг, жены Олава ярла, сына Бьёрна. Сольвейг попросила меня приехать сюда… Нам известно, что Олав, мой родич, у тебя в плену и что у него две раны. Скажи, он жив?

– Жив, – с некоторым удивлением ответил Эйрик, стараясь в мыслях связать это чудное явление с Олавом. – Постой… если ты – племянница Олава, значит, ты мне… вроде двоюродной сестры?

– Это так, – девушка, казалось, сама удивилась этому простому выводу. – Мы с тобой в свойстве, но только не могли раньше видеться… ты знаешь почему.

Эйрик смотрел на нее не без досады, но относилась досада к упрямству деда, который отказал ему в простом праве – знать свою родню. Он даже саму Сольвейг, свою тетку, никогда не видел, а тем более ее племянниц!