Оружие Вёльвы

Поначалу Ингвёр хотела молчать и все отрицать, но, когда она убедилась, как решительно настроены Эйрик и его люди, острое чувство смертельной опасности разбило ее упорство. Была мысль свалить всю вину на Хольти: у него были свои причины мстить Эйрику. Но после того как ее обыскали и нашли жезл, отрицать свою причастность стало глупо. Оставалось выставить виноватым Бьёрна конунга. Он, разумеется, будет это отрицать, и разумеется, Эйрик ему не поверит.

– С чего вы решили, что Снефрид – моя вирд-кона? – с досадой спросил Эйрик у мешка. – Я просто сплю с ней, это не причина ее убивать!

– Ее узнал один человек, который был у конунга в Уппсале.

– Какой, глядь, человек?

– Он сказал, что его зовут Триди, но едва ли это его настоящее имя.

– Что это еще за тролль? Как он мог ее узнать? Откуда он ее знает?

– Мне о нем ничего неизвестно, я его даже не видела. Он пришел к конунгу и рассказал, что твоя вирд-кон находится при тебе, что ее зовут Снефрид, описал ее внешность, а взамен попросил, чтобы ему отдали ее имущество.

– Да сколько же их, глядь, и всем нужно ее имущество! – Эйрик вспомнил Кальва и Фроди с их жаждой взыскать долг. – Вот не знал, что взял в постель самую богатую женщину в Северных Странах! Заверни вот это, – он кивнул ближайшему хирдману на жезл.

Когда Эйрик вернулся в женский покой, Бьярки Береза уже зашил рану и наложил повязку. На Снефрид надели новую сорочку и закутали в одеяло: ее била дрожь, и Мьёлль готовила ей отвар сосновой хвои для поддержания сил.

– Снефрид! – осторожно окликнул ее Эйрик, и она открыла глаза. – Как ты?

Снефрид шепотом заверила его, что умирать не собирается.

– Очень испугалась?

В его глазах Снефрид видела странное выражение – смущения и даже стыда. Он знал, что должен пожалеть ее, и на самом деле жалел, но не понимал, как ему это выразить.

– Я… удивилась, – подумав, прохрипела Снефрид. – Нет, испугалась тоже. Страшнее всего было, когда я ощущала, что он вот-вот вырвет у меня руку и ударит еще раз, а у меня немеют мышцы и я не могу его больше удерживать.

– Он ничего при этом не сказал?

– Нет. Льстиво улыбался. Но я увидела его глаза. Как у Вегарда, когда он обернулся ко мне с ножом в руке… О Фригг! – Снефрид прижала правую руку к лицу. – Почему вдруг все захотели меня убить? Кто этот человек? Вы что-то выяснили?

– Этот человек – любимый раб моего деда. Они оба это подтвердили – Олав и эта девка. Олаву она не племянница.

– Деда? – Снефрид приподняла голову, соображая. – Бьёрна конунга? Но почему…

Эйрик глубоко вздохнул и осторожно погладил ее по голове.

– Какой-то тролль по имени Триди рассказал старому троллю, что ты – моя вирд-кона.

– Триди? – Снефрид широко раскрыла глаза. – Да это же Вегард! Он называет себя так. Так он у Бьёрна? А я-то радовалась, что он отсюда убрался! Но что он мог им сказать? – У нее мелькнула тревожная мысль о ларце. – Вегард ничего не мог знать о моих делах с Хравнхильд!

– Этого я не знаю. А у девки, что приехала, нашли жезл… очень похожий на твой, – склонившись к ней, совсем тихо сказал Эйрик.

– Жезл? – изумленная Снефрид хотела сесть, но вскрикнула от боли и снова легла. – Покажи!

– Может, позже? Отдохни сначала.

– Эйрик, не томи! – сердито прохрипела Снефрид. – Как я могу отдыхать, узнав такое!

Эйрик вздохнул и развернул какую-то тряпку, которую принес с собой. На свет показалось нечто длинное, тонкое.

Жезл, отлитый из бронзы в подражание веретену. Очень похожий на ее собственный. Настолько похожий, что Снефрид было встревожилась, вспоминая, где оставила свой.

– Откуда это? Где нашли?

– У девки было на поясе под платьем. Пожитки-то их парни смотрели, когда они приехали, мужика обыскали, а девку нет. Зря. Я им уже сказал.

Снефрид молча откинулась на подушку. В голове пошел звон. Она поняла, что это значит. Девушка с жезлом вёльвы. Любимый раб Бьёрна конунга. Странная пара, но она получит объяснение, если предположить, что девушка – вирд-кона Бьёрна. Ее новая противница, та, что плела губительные чары на Эйрика, но не преуспела. Когда чары не помогли, враги Эйрика пустили в ход нож. Непонятно, как в это дело замешался Вегард, но, может, он просто хотел воспользоваться помощью Бьёрна конунга, чтобы подобраться к Снефрид, и сказал ему то, чего сам не мог точно знать.

– Олаву она не племянница, – повторил Эйрик. – Она из семьи старой вирд-коны деда. Той, которую ты истребила еще тогда, в начале. Ты мне говорила, помнишь, что его новая вирд-кона молода? Вот это она и есть, выходит.

Снефрид молчала. Мьёлль принесла отвар хвои с медом, Эйрик осторожно приподнял и усадил Снефрид, чтобы она могла пить. От испуга, от потери крови, от потрясения она не могла собраться с мыслями.

– Она пришла прямо сюда… – прохрипела Снефрид. – Она хотела меня увидеть. Она как-то догадалась…

– Да этот, ирландец все разболтал, – вставила вдруг Мьёлль.

Эйрик и Снефрид в удивлении обернулись к ней.

– Какой ирландец?

– Ну, Лунан, что все за тобой хвостом ходит. Он и выболтал.