Оружие Вёльвы

Он вызвал Эйрика на столкновение, чтобы Трудхильд легче было изъять его жизнь для своего «молочного брата». Если же «дева жезла» лежит между жизнью и смертью и ничем ему не помогает, его главной заботой будет не как отнять чужую жизнь, а как сохранить свою, срок который давно уже вышел. Трудхильд была на двенадцать или тринадцать лет моложе Бьёрна, и он забыл о том, что она может умереть раньше. Без ее поддержки его жизнь стала хрупкой, как сухая травинка, и, думая об этом, он боялся лишний раз пошевелиться на своем роскошном ложе.

Глава 12

О смерти тетки Снефрид решила никому пока не сообщать. Ей было бы слишком тягостно об этом говорить, но имелись и подсказанные разумом причины. Хравнхильд нажила мало друзей, но кто-то из соседей, движимых любопытством, все же мог явиться, а Снефрид не хотела, чтобы люди рассматривали покойницу и спрашивали о причинах внезапной смерти. Потом она что-нибудь придумает, когда соберется с мыслями. Они с Мьёлль вдвоем обмыли тело, расчесали длинные, как у молодой девушки, полуседые волосы, заплели косы и уложили под чепчик. Когда смыли засохшую кровь, стали хорошо видны раны на плече и на боку: с содроганием Снефрид убедилась, что это больше всего похоже на следы огромных птичьих когтей, как и говорил Рандвер. Но что же это была за птица, настолько большая и злая? Это был какой-то тролль в облике птицы, иначе никак. Они одели тетку в хорошее цветное платье, а вторую перемену одежды сложили в берестяной короб, чтобы опустить в могилу. Снефрид хотела дать Хравнхильд с собой и ту красивую новую шубу, покрытую голубой шерстью, с шелковой тесьмой, что ей прошлой осенью подарила госпожа Алов, но не смогла ее нигде найти.

Зато нашла она кое-что другое. В дальнем углу на помосте стояла палка из тех, что используют как переносные прялки. На верхнем ее конце был привязан клок тщательно промытой и расчесанной белой шерсти весенней стрижки. Казалось бы, ничего странного: почти все женщины носят такие палки, берут их с собой, отправляясь на пастбище, затыкают нижний конец за пояс и прядут прямо на ходу. Хравнхильд тоже случалось так делать, и самой Снефрид тоже. От «волны» тянулась выпряденная нить – еще короткая, лишь несколько витков было намотано на лежавшее рядом веретено. Еловое веретено с хрустальным прясленем, который Хравнхильд получила в подарок от родителей, когда ей исполнилось двенадцать.

Прялка и веретено не просто так стояли в углу. Они ждали. Ждали ее, Снефрид. «Нить передать легко – я начну прясть, ты закончишь…» Снефрид так и не дала тетке согласия продолжать эту пряжу, но сейчас понимала, что другого пути у нее просто нет.

Сделать это нужно сейчас, пока Хравнхильд еще здесь. Снефрид взяла из угла прялку, заткнула нижний конец себе за пояс, села напротив нарядного тела, распростертого на помосте, и взялась за нить. Пусть Хравнхильд ее видит. Она не знала, нужно ли что-то говорить, слова не шли на ум. Только сами собой потекли слезы – в первый раз с тех мгновений, когда на исходе светлой ночи она увидела тело на камнях. Теперь солнце уже садилось, могила у подножия Хравнова кургана была готова и ждала. Коль и Рандвер на дворе делали носилки из жердей и доски. Снефрид пряла нить, начатую Хравнхильд, жезл вирд-коны лежал рядом, слезы падали ей на руки. «Совсем не похоже на янтарь», – шмыгнув носом, подумала Снефрид. И вдруг ощутила себя своей теткой, будто влезла в ее шкуру. Это было очень странное чувство – она не утратила себя, не перестала быть Снефрид, а просто в глубине ее души как будто образовалось оконце, за которым жила Хравнхильд. Это несколько утешило ее в потере, а заодно и подсказало, что дальше делать. Снефрид смотала нить с веретена в небольшой моток и убрала в мешочек на поясе. Она знала, для чего ей эта нить. Прялку с веретеном она положила возле Хравнхильд – тетка заберет их с собой и будет прясть судьбы в Фолькванге, среди других служанок Фрейи.

В округе между тем имелись свои причины для волнения: ждали сражения между Эйриком Берсерком и Бьёрном конунгом, но еще ходили слухи о болезни конунга, из-за чего сражение отложено. Снефрид тоже услышала об этом через пару дней и сразу подумала: я знаю, что это за болезнь. Она помнила кровь на ноже Хравнхильд; отмытый, он тоже был положен с теткой в могилу. Обдумав все случившееся, Снефрид пришла к уверенности: Хравнхильд схватилась с вирд-коной Бьёрна, и произошло это именно потому, что Эйрик с войском где-то поблизости. Сама ли старая колдунья приняла облик огромной хищной птицы или наслала на Хравнхильд духа – неважно. Перед столкновением дружин каждая из «всеискусных жен» попыталась помочь своему питомцу. Кому из них это удалось? Хравнхильд погибла, но что означает болезнь конунга? Не то ли, что его вирд-кона тоже мертва, а без ее помощи у него не хватает сил поддерживать собственную жизнь?