Оружие Вёльвы

Вегард сел на своем тюфяке. Женщина исчезла, но он помнил каждое сказанное ею слово. Вот почему к нему являлся Хаки, но не мог ничего сказать. Колдунья с Каменистого озера все знала о его судьбе, знала даже о привезенных им деньгах, но не хотела, чтобы об этом узнал кто-то другой. Хаки молчал – ему мешали говорить положенные ею заклятые камни. Но нашлась сила, которая заставила говорить ее саму.

Ждать утра ни к чему – снаружи светло как днем, а заснуть Вегард все равно не смог бы. Тихо выбравшись из теплого покоя наружу, в кладовой он отыскал лопату и двинулся по уже знакомой дороге к хутору Каменистое Озеро.

* * *

Когда Снефрид вышла из дома, Вегард Тихий Волк ждал ее посреди двора. Выглядел он утомленным, как человек, который не спал ночь, много ходил и трудился. У ног его лежал мешок, испачканный землей, и от него веяло запахом могилы. Сейчас он и все связанные с ним заботы были настолько неуместны, что Снефрид взглянула на него с ненавистью, как на ходячего мертвеца.

Рандвер вышел следом за Снефрид. За поясом у него была секира, вид хмурый, руки вызывающе уперты в бока.

Вегард хотел обратиться к Снефрид, но увидел Рандвера и переменился в лице.

– А это кто такой?

Рандвер не ездил по гостям, и в усадьбе Зеленые Камни о нем ничего не знали.

– Не твое дело, – нелюбезно ответил Рандвер. – Не знаю, что за дела у тебя к этой женщине, но разговаривать будешь со мной.

– Ты – ее муж? – Вегарда осенила догадка, и даже его обычно чуть прищуренные глаза раскрылись шире.

За те два летних месяца, что он не был в Оленьих Полянах, пропавший Ульвар вполне мог вернуться.

– Муж! – подтвердил Рандвер, не желавший никому уступать этого звания. – Чего тебе надо? Нам сейчас не до бродяг, других забот по уши.

Вегард окинул его пристальным взглядом. Увиденное отвечало его ожиданиям: перед ним стоял мужчина, на несколько лет старше Снефрид, проведший много лет где-то в чужих краях, судя по виду. Нездешний загар, хазарская серьга, заметный шрам на носу и подбородке, уверенные ухватки человека бывалого, а главное, взгляд, хорошо знакомый Вегарду, сосредоточенный и притом чуть отстраненный – все это ясно говорило, какой породы эта птица.

– Вот так удача… – пробормотал он. – Тебя-то мне и нужно.

– Говори, что нужно, и проваливай.

– Мне нужен наш залог.

– Какой, глядь, залог?

– Ты знаешь какой, – Вегард придвинулся ближе, его глаза сузились. – Тот, который ты выиграл пять лет назад в Хедебю. У человека по имени Хаки Тюленьи Яйца. Он дал тебе ларец, но не дал ключа. Сказал, что вернуть ларец нужно будет или ему, или одному из двух побратимов – Аслаку Бородачу или Вегарду Тихому Волку. Вегард – это я. Сам Хаки мертв, об этом знала тетка твоей жены, он умер у нее в доме. Я принес залог – сотню серебра. Он в этом мешке.

– Да засунь ты в задницу себе свой мешок и проваливай к троллям! – Вся эта речь показалась Рандверу бредовой. Какой-то ларец пять лет назад, сотня серебра в мешке, какой-то покойник в доме Хравнхильд, которая сама уже покойница! – У нас мертвый в доме, а он мне тут «лживые саги» плетет. Поди проспись!

– Не шути со мной, – тихо произнес Вегард и положил руку на рукоять ударного ножа на поясе. – Я пришел за моим ларцом, и я его заберу.

– Тролля лысого ты здесь чего заберешь! Проваливай, бродяга, пока цел!

Снефрид не вмешивалась – она и не знала, что сказать. Ей хотелось отдать ларец и разом избавиться от этой заботы, но она хорошо понимала, что за этим последует. Старая вирд-кона Бьёрна конунга научила соратников Стюра, как оживить погибшую дружину; сейчас, когда Эйрик с войском уже где-то поблизости, ему не нужны такие противники в добавление к войску Бьёрна! Она приняла нить Эйрика из рук Хравнхильд и ни в коему случае не обманула бы доверие тетки, не позволила бы шести десяткам оживших мертвецов напасть на ее питомца! Рандвер, конечно, ничего об этом не знал, о ларце Снефрид не обмолвилась ему ни словом. А разбираться, когда в доме лежал покойник и работники ушли на ближний выгон рыть могилу, ему было недосуг.

– Отдай, – тихо, но очень убедительно попросил Вегард. – Я пришел за нашей вещью, она оплачена кровью моих побратимов, и я скорее убью еще шесть десятков человек, чем отступлюсь.

Произнося эти слова, он медленно приближался к Рандверу. Тот спокойно ждал; едва Вегард подошел на расстояние вытянутой руки, как Рандвер коротко двинул ему в челюсть. На лице его было презрение: помешанный какой-то!

Вегард, более легкого сложения, опрокинулся навзничь, но тут же вскочил. На разбитых губах заблестела кровь, взгляд стал сосредоточенным и отстраненным, как у людей, смотрящих в глаза смерти.

Внезапно он выбросил вперед правую руку: упав, он успел зачерпнуть с земли горсть песка и сора. Все это полетело Рандверу в глаза; отшатнувшись, на миг тот зажмурился. Но даже так он не растерялся: пока Вегард падал, Рандвер выхватил из-за пояса секиру и теперь отмахнулся вслепую, стремясь если не зацепить, то хотя бы отогнать противника и выиграть несколько мгновений, чтобы проморгаться.