Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века

В сие время переправлялся пороховой погреб, и снаряды крепостных орудий хранились в сарае, покрытом камышом. Сообщившийся оному огонь произвел столько сильный взрыв, что орудия были разбросаны и части лафетов разметаны на противном берегу реки. Чеченцы в ужасе побежали из укрепления и уже не появлялись. Потеря наша простирается убитыми, погибшими при взрыве и потонувшими, всего до семидесяти человек. Потеря неприятеля была не менее. Взбешен я был происшествием сим, единственно от оплошности нашей случившимся. Еще досаднее мне было, что успех сей мог усилить партию мятежников, умножить верующих в лжепророка. Я не обманулся! Генерал-майор Греков не мог приспеть к защите поста, ибо силы его состояли из пехоты, сделавшей уже большой переход. Он прибыл к укреплению Герзель-аул, дабы обеспечить его от нападения, усилил гарнизон одною ротою егерей и двумя орудиями, приказал поправить укрепление. Оттуда, прошедши в крепость Внезапную, усилил ее так же одною ротою и возвратился в станицу Червленную, дабы собрать несколько войск. Между тем чеченцы, распустив лживую молву о приобретенных ими успехах, ободрили сообщников, пригласили соседних им горцев и в числе четырех тысяч человек, пришли к укреплению Герзель-аул и начали стеснять его облежанием, до того, что гарнизон вскоре лишен был воды. Неприятель в близком расстоянии расположил свои окопы, вроде траншей, и предпринял штурм. Некоторая часть перешла уже ров и была на валу, но штурм отбит с чувствительным уроном. Лжепророк, однако же, нашел средство восстановить упадший дух обещанием блистательных успехов, то есть обогащения добычею. Но более ободрила мятежников измена аксаевских жителей, которые с ними соединились, и готовность андреевских жителей последовать тому же при малейшей удаче.

Мятеж сей мог распространиться в Дагестан, где, по многолюдству, мог он быть несравненно опаснейшим, тем более, что из Грузии мало весьма мог я отделить сил и некомплект в войсках был чрезвычайный.

Генерал-лейтенант Лисаневич, узнавши о случившемся в Амир-Аджиюрте, приказал батальонам Ширванского полка: 1-му следовать в крепость Грозную, 2-му сколько возможно поспешнее прибыть в станицу Червленную, для чего выставлены были подводы, сам прибыл туда же.

Между тем генерал-майор Греков собрал три роты 43-го егерского полка, четыреста линейных казаков и несколько орудий. Генерал-лейтенант Лисаневич взял отряд сей под личное начальство и, не дожидаясь 2-го батальона Ширванского полка, переправился через Терек в Амир-Аджиюрт и пошел к Герзель-аулу. Приближаясь к оному, замечен он был неприятельскою конницей, которая немедленно обратилась в бегство, не давши ничего знать облегающей укрепление пехоте.

Посланные вперед казаки успели отхватить часть неприятеля; гарнизон, видя приспевшую помощь, сделал вылазку, и вскоре потом прибыл отряд. Мятежники понесли чувствительный весьма урон, который мог быть гораздо значительнее, если бы не способствовали спасению их лежащие поблизости леса и гористое местоположение. Потеря наша была самая ничтожная. Лжепророк бежал из первых, в сопровождении самого малого числа сообщников, все разошлись по домам, не помышляя о соединении и в боязни жестокого наказания. Жители Аксая, кроме главнейших зачинщиков, оставивших город, искали измену свою загладить совершенною покорностью и просили пощады. Невозможно было ожидать благоприятнейших обстоятельств и столько скорого уничтожения мятежа, но внезапное происшествие вдруг все переменило. Генерал-лейтенант Лисаневич, желая схватить некоторых, оставшихся в Аксае, мятежников, для примерного их наказания, приказал старшему князю, майору Мулле-Хасаеву, представить к себе всех почетнейших старшин с тем, чтобы в числе их были непременно замеченные им самые буйные и наиболее к мятежу склонные. Потребовал от него списка таковых. Генерал-майор Греков, лучше знавший народ сей, представлял ему, что не приличествовало задержать людей, им призванных, паче еще подвергнуть наказанию; что поступок сей произведет в народе беспокойства и уничтожит совершенно доверие к начальству. Майор князь Мулла-Хасаев обязывался в самое непродолжительное время всех их доставить без всякого затруднения.