Осада (СИ)

Меж тем менты оставили осмотр и отойдя чуть, разделились, двое пошло к черному входу, двое осталось. Один из них позвонил, но даже и в разговоре не перешел со своего языка на русский. И только под конец рявкнул:

– Сигнализация не сработала, дура, что ты мне еще будешь говорить!

– Хачи, – пробормотал Карлсон, потряхивая пистолетом, впотьмах пытаясь разобраться, как работает предохранитель у ГШ. – Точно говорю хачи, не азеры. У меня семья хачей живет в квартире напротив, я с их балаканьем хорошо знаком.

– Валить надо, – подтвердил Перец. – Пока они нас не окружили.

– Они и так пошли к черному входу.

– Так чего ждать?

Одиночный выстрел заставил всех четверых синхронно вздрогнуть. Хачи, обошедшие здание, пришили и того мертвеца, что ломился в дверь черного хода – о нем приятели успели подзабыть. После выстрела до их слуха снова донеслась резкая, отрывистая речь кавказцев. Марио съежился. Карлсон нервно дернул пистолетом, Леха на всякий случай подтянул к себе лопату, а Перец инстинктивно вжался в кучу сваленных с вешалки курток. Когда первый хач вошел в предбанник и отворил дверь, произошло самое неожиданное. Пистолет, что Карлсон прижимал к себе, направляя на вошедшего хача, пока еще никого не нашедшего фонарем в кромешной темноте магазина, все же выстрелил. Карлсон додавил спуск, автоматический предохранитель, заперший крючок в крайнем положении, сработал, освобождая крючок, Карлсон снова нажал. Отдачи почти не было. Полимерная рамка поглотила удар. Мент всхлипнул и медленно осел.

Карлсон в ужасе вскочил и бросился вон, с силой распахнув дверь черного хода и врезавшись во второго хача бестолково протянувшего вперед свой Макаров. От неожиданности тот рухнул, попытался схватить Карлсона, но не успел, тот стремглав поднявшись, рванулся и в три громадных шага нырнул в ближайшие кусты. Хач дважды стрельнул ему вслед, но промахнулся. Тогда он рявкнув что-то непонятное своим, бросился на помощь раненому товарищу.

Тем временем, с другой стороны хачи ворвались в таможенный магазин и открыли беспорядочную стрельбу из автоматов. Кто-то из банды вскрикнул, только тогда менты догадались включить свет. Включив же, замерли. Переглянулись. Пошептались на своем. И глядя прямо в глаза последнему оставшемуся в живых, Марио, еще раз выстрелили в грудь. Последнее, что помнил Колька, как ему в руку пытаются впихнуть какой-то холодный металлический предмет. Очень тяжелый и очень холодный. И только после этого, почудился новый выстрел. Боль разорвала мозг кровавыми брызгами и мгновенно ушла в небытие.

66.

Двенадцатого парламент Крыма выпустил воззвание «К жителям Украины», в котором призывал помочь освобождению полуострова от «фашиствующей власти «оранжевых»». На призыв немедленно ответила Коммунистическая партия и Партия регионов, на экстренном заседании съезда которой, было одобрено вторжение в Крым и любая помощь российским войскам. Президент попыталась закрыть партию, но оказалось, что закрывать некем: милиция, призванная в городах обеспечивать указ главы государства и пальцем не пошевелила, а в Донецке, вотчине бело-голубых и вовсе митинговала вместе с партийцами. Хотя Донецк тоже бомбили ночью десятого. Равно как и Киев.

В самом Киеве десятого собрался митинг: пришло несколько тысяч человек с мишенями, прикрепленными на лоб, выкрикивали антироссийские лозунги и дружно пели: «Киев бомбили, нам объявили, что началася война». А в это время гарнизон Симферополя получил приказ арестовать парламент, попытался выполнить указание министра внутренних дел, но тщетно. Отряды самообороны отбили атаку милиции, организовав отход членов парламента в Севастополь. Погоня, устроенная по дороге, напоминала боевик – в обстреле колонны депутатов был задействован единственный на весь Крым милицейский патрульный вертолет. Правда, увлекшись погоней, он довольно скоро врезался в провода ЛЭП и рухнул. А колонна, под восторженные приветствия повстанцев, гордо вошла в Севастополь, откуда уже изгонялись или бежали сами националисты и им сочувствующие – в прямо противоположном направлении.