Осада (СИ)

Он говорил много и долго, все время как бы себя оправдывая, как ни была рада встрече с Егором Настя, как ни колотилось ее сердце, но эти нотки не могли пройти мимо сознания. Врезались и застряли. И что с ними делать, она никак не могла придумать. Разве что слушать его и дальше, тем более, Егор и хотел говорить, отведенный для разговоров час, он намеревался использовать весь до конца, с полной отдачей. Насте оставалось лишь поддакивать ему.

Егор рассказал, как познакомился с Лаврентием Дзюбой, почему, во время забастовки дальнобойщиков, решил поехать в Москву, банальная причина, покрасоваться перед девушкой, она же да плюс врожденная упертость, и заставили его не свернуть на полдороги с пути, а довезти груз, это уж честь дальнобойщика. Как соскучился по морю за все это время, нет, тебе не понять, ты же никогда не жила у моря, не знаешь, каково это проснуться и слышать его мерное или взволнованное дыхание за окном. И единственно, о ком не упомянул, так это о той, что обещала его ждать. Ни к чему в разговоре с одной девушкой говорить о другой. Тем более, когда у этой такие счастливые глаза.

– Детей жалко, – закончил он свой долгий монолог. – Вот так вот пропали в суете этой, и где теперь, не то живы, не то…. Ширван на меня, должно быть, очень надеялся.

– Ты его знал? – наконец, спросила она. Егор покачал головой.

– Только слышал. Вроде как сын какого-то известного чечена, но и только. Дзюба о нем разное говорил. То хвалил, то ругал. А тебе о нем, как о торгаше героином рассказали.

– А почему он тогда игрушки заказал во Владивостоке, а не купил на ближайшем рынке? – она слово в слово повторила фразу следователя.

– Потому что их дети собирали. У нас акция была, решили помочь бездомным Подмосковья. А заодно натянуть нос губернатору и московскому мэру. Я понимаю, что ты думаешь, благородство это одно, а политика другое, да еще и наркоторговец… но нет. Додаев действительно курировал два или три детдома, он и предложил эту акцию, оплатил перевоз. Ему тоже хотелось что-то доказать… наверное. Сейчас уже не узнаешь.

Настя молчала, не зная, что сказать. Неожиданно Егор спросил сам:

– А ты все это время где была? В Рязани? Твои-то как?

Лучше бы не спрашивал. Она не выдержала и заплакала. А потом, когда смогла все объяснить, все подробно и заново переболев этой мукой, неожиданно рассказала о договоре со следователем, попросила не молчать, все объяснить, может быть, действительно какая фура в Москву шла с героином, может, он был только отвлекающим маневром…. Егор долго молчал. Наконец, произнес.

– Меня все равно выпустят. А ты… нет, ты скажи ему: в фуре ничего не находилось, кому это было бы надо, тупо гнать героин фурой через всю страну. А сама оставайся, слышишь. Я выйду, заберу, мы попробуем вернуться обратно.

Время заканчивалось, он торопился договорить.

– Оставайся, ты где сейчас? – она ответила. – Ну и хорошо, попробуй устроиться там еще ненадолго. Скажи что-нибудь. У тебя деньги есть? Нет, лучше береги на крайний случай. Время сейчас неспокойное, словом, будь тут, когда я выйду, никуда не уезжай без меня, мы обязательно что-нибудь…

Связь прервалась. Егора увели. Какое-то время она недвижно сидела, смотря прямо перед собой, пока за ней не пришел дежурный. Отвел к Шинкарю. Она рассказала ему о разговоре, тот снова долго спрашивал, переспрашивал и уточнял. Затем отпустил, сказав, что больше не потревожит, она может возвращаться.

– А Егор? – не выдержала Настя.

– Не отпускает? – улыбнулся невольно он. – Я понимаю. Послезавтра у меня разговор с прокурором. Вряд ли ему продлят… хотя он ведь из Владивостока. Ты в курсе, что там было? Так что посмотрим. Подожди еще несколько дней.

Она молча кивнула в ответ. О другом уже и не думала. Даже когда седовласый охранник отказал ей в ночлеге, с сожалением сообщив, что в блок вернулись мастера, которых несколько дней видно не было, просто спросила его, в какое обычно время отпускают на волю. И получив ответ, отправилась на шоссе. К тем дальнобойщикам, которые не сумели пробиться в Москву, ту, что за «пятым кольцом». Вечерело, пробка на шоссе в сторону столицы растянулась через все Бутово, вокруг нее бродили попрошайки, коробейники, одинокие женщины или мужчины, а то и целые семьи пытавшиеся договориться с водителями о проезде в город. Принцип пятисот рублей и здесь действовал безотказно, не имевшие денег, автоматически лишались шансов проникнуть в первопрестольную. Совсем уже к ночи, по шоссе, «против шерсти» проехала колонна внутренних войск, к ней пытались пристроиться неудачники, разгорелась свара. Настя не обращала на них внимания, устроившись в одном из мощных «Вольво», она готовилась спать. Водители пока играли в подкидного, глядя на них Настя задремала. Почему-то показалось, что она снова в «Исудзу» Егора, что он вышел и теперь они едут к нему домой. Ей сразу стало тепло и уютно. Совсем как дома.

78.