Осада (СИ)

Ложь, за которую так легко ухватилась тетка. Первое ее предложение испугало Настю, испугало не столько откровенностью, сколько цинизмом. Такой простой, обыденной рачительностью, внезапно вышедшей наружу. Ну не получилось там, получится здесь, в этом смысле, что все города одинаковы. А она договориться с участковым, а заодно даст приют и место под солнцем. Да, девочка, ничего бесплатного в жизни не бывает. Даже за сыр в мышеловке рано или поздно придется платить.

Она и не спорила. Несмотря на то, что клиент шел все хуже, тетка пила все больше, в итоге все закончилось ссорой и первым бегством к Шерхону. А уж затем, когда по дорогам стали бродить мертвяки, и люди предпочитали не рисковать, стала обслуживать кого ни попадя. Тогда ее защитником и стал Шерхон. Так что вернувшись из неудавшегося бегства, Настя немедля обратилась к нему и за помощью и за приютом, и получила и то и другое. Никто из рабочих на нее не покушался, так что даже в обществе десяти здоровенных мужиков, скучающих по дому и томящихся без жен и любовниц, она чувствовала себя в безопасности. Милиция разом пропала, спрятавшись за кордоны, под прикрытием своего товарища по несчастью, вынужденного кантоваться в Рязани, вместо того, чтобы отправиться на родину – хотя какая родина, по слухам, Казахстан превратился в сущий ад, – Настя выходила в ночь на работу. Ловила уже не дальнобойщиков, они практически исчезли к концу августа, просто владельцев машин, желательно, внедорожников покрупнее, возжелавших пощекотать себе нервы дважды экстремальным способом – ночь на незащищенной от мертвяков парковке с плечевой проституткой.

– Шерхон, а как ты его получил? – спросила Настя, разрывая конверт.

– Твоя тетя сама пришла к нам, – он пожал плечами. – Я думал, что-то предложит, как раньше, у нее ведь связи, но нет.

– Да нет и не было у нее уже никаких связей, трепотня одна – произнесла она. В свое время тетка работала в отделе кадров строительной компании, еще до кризиса. Вся бригада казахов попала как раз в август восьмого года – ни туда, ни оттуда. Так и осталась, перебиваясь случайными заработками, в Рязани.

– А что это? – наконец, спросил он, не выдержал. По-русски Шерхон читал плохо. – Я понял, из милиции.

Она кивнула.

– Мне придется уехать ненадолго в Москву. Помнишь, я рассказывала о моей встрече с семьей на дороге, – он кивнул. – Надо дать показания. Егора так и не отпустили. В чем-то пытаются обвинить.

– Ты… – Шерхон споткнулся на полуслове и затем начал сначала, очевидно, совсем не то, что хотел прежде сказать. – Ты как поедешь к нему.

На последнем слове голос дрогнул. Настя подняла глаза от письма посмотрела на Шерхона. Но лишь ответила на заданный вопрос.

– Как обычно, попуткой. До Москвы всего сто километров по прямой. Кто-нибудь да довезет.

Он помялся и начал сызнова прежнюю свою мысль:

– Может быть я смог бы, если б ты согласилась подождать до завтра. Завтра у меня грузовик найдется. И помповое ружье.

Насчет оружия он солгал, но чего не сделаешь ради призрачной возможности, самому себе кажущейся невероятной. Настя покачала головой, он нисколько не удивился разбившимся в пыль мечтам: привык.

– Я поговорю со своими, может удастся помочь. Ведь тебе не настолько срочно.

– Но ведь Егор там.

– А когда вернешься?

– Не знаю, через пару дней. Ведь мне надо обязательно повидаться с ним. А я же не знаю ни где он сидит, ни графика приема.

На это крыть было нечем. Шерхон молча кивнул, и попрощавшись, медленно вышел. Когда дверь за ним закрылась, он привалился к стене и долго стоял, глядя прямо перед собой. Потом ушел.

Вскорости вышла и Настя. С нетяжелой сумкой в руке, за эти минуты она успела собраться, собрав нехитрый свой багаж и распихав по отделениям. Вышла на дорогу, время было послеобеденное, встала возле кафе и подняла руку, выглядывая машины с московскими номерами. Остановилась рязанская: водитель согласился довезти до МКАД. Он, немного помявшись, взял ее с собой в придорожное кафе у заправки. Памятуя об уговоре, старался казаться щедрым и все предлагал и предлагал перекусить – ей же кусок не шел в горло. Почему-то вспоминалось лицо Шерхона, и именно на него накладывался образ Егора. Как странно все это, как странно. А ведь почему она взлетела, как голубка, расправив крылья, едва только получила повестку? – ведь у него далеко-далеко во Владивостоке есть девушка. И неважно, что отношения не самые простые, что не звонила, он же вернется, все равно вернется.

Снова лицо Шерхона затмило все прочее. И тут же исчезло, едва только владелец «Нивы» поднялся из-за стола и жестом попросил ее поторопиться, ему надо успеть до вечера, а Рязанское шоссе перегружено, только вчера освободили от мертвяков.