Осада (СИ)

Затем в камеру, уже в последнюю неделю заточения Антипова, подсадили местных. Эти видели жизнь под совсем другим углом, им паяли экстремизм, и неважно, где и как отловили, сейчас по всему Бутову такие зачистки идут, Чечне не снилось, слышали, небось, про восстание, так вот вам результат. Посему оставаться долго на территории врага никто не собирался. И родные в заложниках, вызволять из ментовских лап надо, ведь гребут семьями, да глумятся непотребно, а что еще от чурок ждать? – да и товарищи помочь должны. Те, что сейчас в область ушли и в оставленных поселках по подвалам прячутся от мертвяков. Они мелкие группки не трогают, все к поселкам да городкам стекаются. Вот слышали, что сейчас в Чехове бои идут. Власть бежала в Москву, а город оставлен без всего. Вот это и Бутово ждет. Потому как  мэр не хочет перегружать народом город, и не пропускает внутрь пятого кольца даже москвичей. Тем более, с бутовской пропиской.

За тяжкими разговорами настала пятница, и все тревоги и заботы сокамерников остались в прошлом. Для него наступили другие тревоги и заботы – куда деться теперь. В Москву, понятное дело, пробиваться немыслимо, всех прибывающих тормозили задолго до «пятого кольца». Одни разворачивались, другие пытались пробиться и отступали, третьи просто оседали здесь, рассчитывая на двадцать седьмую отдельную мотострелковую бригаду, размещавшуюся по периметру Бутова. У нее же частенько и покупали оружие, практически любое, или менялись. Настя, зная, что Егор теперь безоружен, переспала с отделением в два приема, за что получила Макаров и две обоймы. Усталые, затюканные мальчики от силы двадцати лет, просеивающие окрестности круглосуточно, просили зайти еще, очень просили. Единственная радость в жизни осталась. Жратвы все равно выдают как в блокадном Ленинграде. Один, совеем еще пацан, подарил ей букет астр, это так растрогало ее, что она не смогла сдержать слез, и согласилась для него еще раз просто так, когда он освободится снова. Он пришел опять с букетом, робкий, несуразный, выяснилось, что она у него первая. Идиллию нарушил капитан, вытряхнувший солдатика из мира грез. Но кричать не стал, понимал, его подчиненным сейчас только один способ снять стресс и поплакаться в жилетку и остается.

– Так куда поедем? – повторила Настя, посмотрев на Егора. Тот, весь в собственных думах, пожал плечами нерешительно. Потом хотел что-то произнести, но она опередила: – Только не в Рязань обратно. Я… сам знаешь, – он кивнул. – Так куда, в Москву?

– Это невозможно, ты сама прекрасно знаешь. Разве что на таран идти. Я думал о Владивостоке. Но… это нереально сейчас.

– Ты о своей девушке? Позвони ей, тебе же вернули мобильник.

– Пробовал. Нет связи. Должно быть, действительно что-то там происходит, но дозвониться я не могу. И добраться не смогу, – он устало опустил голову на руль.

– Я буду тебе помогать.

– Нет, – он посмотрел на Настю. Снова покачал головой. – Безумие. Тем более, с тобой…. Прости, я не то хотел сказать.

– Я не обижаюсь, я все поняла. Пока тебя не было, я жила с дальнобойщиками, они мне много чего рассказали. Дальше Казани или Нижнего не пробраться. Сибирь уже не контролируется, кто туда поедет, все, без вести.

– Кончилась страна, – просто сказал Егор. И в ответ на возражения Насти, сказал: – Надо запастись продуктами и топливом. Схожу к заправке.

Нынешние цены, конца августа, он представлял плохо, рассчитывал, что вырастут, пока он сидел, но чтобы так. Восьмидесятый стоил восемьдесят рублей – удивительное удобство в расчетах, – девяносто второй – девяносто, дизель столько же. Он подсчитал, что заправить полный бак при его скудных финансах, оставшихся с отсидки, просто не получится, да и водители в дороге вряд ли дадут отхлебнуть от их неприкосновенных запасов. И снова поймал себя на мысли о Владивостоке. В СИЗО столько думал о нем. Покуда не появилась Настя. Теперь вот так только, порывами морского ветра налетало и тут же уходило в небытие. Бросить эту девушку он никак не мог. Лишь иногда, в мыслях, когда вспоминал о другой; обещавшей ждать. Как-то она сейчас?

Он спросил продавца, заведовавшего и продуктовым магазинчиком, с чего такие цены.

– Не ты первый спрашиваешь, – недовольно ответил он. – Все, кто сюда припираются из глухих мест, замечают. Во-первых, Москва, а во-вторых, у меня  вот ценники фирмы. Ничего не могу поделать.

– Но литр самого дешевого бензина стоит как…, вот черт, уже как батон хлеба.

– Знаешь, литр бензина стоил как батон хлеба всегда. Даже в советское время. Так что не аргумент. Или покупай, или извини.

Егор ограничился сорока литрами, продуктами и вернулся. Настя предложила свои деньги, их у нее тоже немного было, потом вспомнила, что дальнобойщики отъезжают к селу Потапову или Городищу, там и площадка армией охраняется и народу прибывает много.