Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг

В 1704 г. первыми к Нарве пошли войска П. М. Апраксина, и его драгунские разъезды активно рассылались по окрестностям города для взятия языков. 11 апреля драгуны Апраксина напали на строения под самыми стенами Ивангорода и «ругодевских караульщиков – одного человека рейтара, трех человек драгунов да крестьян многих людей – покололи и из ружья побили до смерти, для того что живьем взять не дались»; в русский обоз все же привели трех языков: «один ругодевский салдат, другой ругодевский посадцкий человек, третий ямбургского уезда работный человек»[679]. А 22 мая П. М. Апраксин сообщал Петру о том, что его драгуны взяли 21 языка, в том числе одного рейтара, 13 солдат и одного пушкаря, а также угнали от крепости стадо лошадей и скота. Однако самым важным достижением был захват «доброго и на все известного [т. е. много знающего. –

Б. М.] языка капитана знатного Георгия Шталь фон Голштен полку графа Делагардии». Этот 19-летний капитан был послан из Ревеля в Нарву с письмами от ревельского губернатора к коменданту Горну. Зашифрованные письма (писанные «цифирью») были переправлены царю, а знатный пленник («доброй фамилии» и приближенный к королю) был допрошен и сообщил русским много полезной информации – «о всех… свейских войсках, сколко с Шлипембахом ныне и в ыных местех, и где король их ныне, и о кораблях» [680]

.

До нас дошли «допросные речи» трех шведских корнетов: Гульда, Дункера и Пипенстока, взятых в плен в бою под стенами Нарвы 8 июня [681]. Судя по содержанию ответов, языкам задавали одни и те же вопросы: сколько в Нарвской крепости бастионов, есть ли подкопы, сколько пушек и боеприпасов, каково количество и состав гарнизона, каковы запасы провианта и сколько его выдают солдатам и офицерам, каковы укрепления Ивангорода, что известно о короле, сколько войск в Колывани и что известно о сикурсе от Шлиппенбаха.

Абрам Гульд сообщил в том числе, что по королевскому указу выручать осажденную Нарву должны были рейтары из Риги, гренадеры из Стокгольма, пехота из Юрьева, Пернова и Колывани[682]. Андреас Пипенсток рассказал любопытные подробности о гарнизоне и населении крепости. Так, в гарнизоне Ивангорода было 400 человек, которые прежде были в гарнизонах Ниеншанца, Нотебурга и Ямы (и были выпущены по договору после падения этих крепостей). В Ивангороде была большая смертность («люди зело много мрут»), и каждый день по мосту из Нарвы несколько сотен солдат ходили на подкрепление в Ивангород. Провианта в городе, по мнению корнета, основанном на слышанных им разговорах, должно было хватить максимум на 4 месяца, но достоверными данными о запасах хлеба в городских магазинах он не обладал. Весь провиант, принадлежавший горожанам, был описан и запрещен к продаже; во многих посадских семьях собственных запасов провианта не было вообще. Общая численность населения города составляла более 4000 «душ всяких людей». О Шлиппенбахе в крепости было известно, что он имел письменный королевский указ идти на помощь Нарве в случае осады и «выручить, хотя б в том все свое войско потерял»[683]

.

Рейтар Иоганн Ларусс с товарищами выехал из Ивангорода кормить лошадей 19 июня; их атаковали русские всадники, разбили и взяли Иоганна в плен. На допросе рейтар Ларусс рассказал, что в городе «от прихода московских войск страх имеют великий» в первую очередь из-за малых запасов хлеба; также в Нарве и Ивангороде с большим количеством деревянных построек боялись русских бомб. Штурма, напротив, не опасались, т. к. «городовые стены укреплены, и пушек много, и поделаны круг города земляные валы и рвы глубокие и против городовых ворот ровелины и поставлены пушки». Сбежавшиеся из окрестных деревень в город крестьяне умирали от голода, т. к. своего хлеба у них не было и купить его они не могли. Хлеб у купцов хранился в палатах под кровлями, но был «отписан на короля», казенный же хлеб был сложен в четвероугольную большую башню (видимо, башню Длинный Герман в замке). В городе рассчитывали на поставку хлеба морем, но русские не пропустили корабли в реку Нарову. Осложнило горожанам жизнь и то, что пасущиеся вне крепости стада скота неоднократно угонялись русскими [684].