Осажденная Одесса

Видя, как далеко зашли разногласия между военными советами флота и Приморской армии, мы с напряжением ждали решения Ставки Верховного Главнокомандования.

Между тем оперативная сводка о боевых действиях под Одессой принесла 18 августа сообщение: части Приморской армии отбили атаки противника и обороняются на прежних позициях.

А утром Военный совет флота получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования об организации Одесского оборонительного района. Командующим районом с непосредственным подчинением командующему Черноморским флотом назначался контр-адмирал Жуков. Ему подчинялись отныне все части и учреждения бывшей Приморской армии, Одесской военно-морской базы и приданные ей корабли.

Ставилась задача: оборонять район Фонтанка, Кубанка, Ковалевка, Отрадовка, Первомайск, Беляевка, Маяки, станция Каролина-Бугаз. Надлежало уделить особое внимание созданию и развитию инженерных сооружений, тыловых рубежей, приведению в оборонительное состояние самого города.

Предписывалось привлечь к защите города все население, способное носить оружие, установить в районе режим осажденной крепости и какую бы то ни было эвакуацию производить лишь по распоряжению командующего оборонительным районом.

В то же утро Военный совет поручил мне подобрать политработников в постоянную оперативную группу и отправить в Одессу.

Когда в политуправлении узнали, что я занимаюсь отбором людей на Одесский фронт, меня начали осаждать просьбами о зачислении в эту группу.

Одновременно на кораблях было объявлено обращение Военного совета флота о записи добровольцев на защиту Одессы.

Помню, на одном из кораблей после команды: «Желающие защищать Одессу — шаг вперед!» — весь строй, не задумываясь, шагнул вперед.

Командиром 1-го добровольческого отряда моряков был назначен майор А. С. Потапов, преподаватель сухопутной тактики училища Береговой обороны имени ЛКСМУ, комиссаром — секретарь парторганизации электроминной школы старший политрук С. Ф. Изус.

Провожая уходивший в Одессу отряд, я не думал, что через несколько дней мы встретимся снова.

Меня вызвал к аппарату Рогов.

Сказав, что моя записка пришла из Николаева очень своевременно, он вдруг задал вопрос:

— Как смотрите на назначение в Одессу?

Я начал волноваться, так как работать там было моей мечтой: растерявшись от неожиданности, стал спрашивать, о каком назначении идет речь. И прочитал на ленте, что решен вопрос о создании Военного совета Одесского оборонительного района и в Государственный комитет обороны вносится предложение о назначении меня членом Военного совета.

Я попросил дежурного телеграфиста отстучать в ответ: «Доверие оправдаю».

Вечером я прочел сводку Совинформбюро. В ней скупо сообщалось, что в течение 19 августа наши войска вели бои с противником на всем фронте, особенно упорные бои шли на Одесском направлении. И с гордостью и тревогой почувствовал: Одесса — теперь мое направление. Новое направление моей жизни.

Пришла телеграмма, подтверждавшая, что постановлением Государственного комитета обороны создан Военный совет Одесского оборонительного района и я назначен одним из членов Военного совета ООР. Мне предлагалось немедленно отбыть в Одессу и приступить к исполнению обязанностей.

Прежде чем покинуть Севастополь, мне нужно было решить один важный вопрос личного порядка. Незадолго перед тем сюда приехала моя жена с дочерью. Взять семью из Москвы мне порекомендовал Иван Васильевич Рогов. Во время одного из разговоров по телефону ВЧ он сказал, что на Москву участились налеты вражеской авиации и в Севастополе семье будет пока спокойнее.

И вот теперь, надолго отправляясь в Одессу, я должен был позаботиться о жене и дочери.

В тот же день я отправил их вместе с другими семьями начсостава в Краснодарский край. О назначении в Одессу пока не стал говорить, не желая тревожить жену перед дальней дорогой.

— Береги себя, — сказала она сквозь слезы на прощанье.

— Мама! А почему папа не садится с нами в машину? — спросила дочь.

— Он приедет потом…

Они уезжали во всем летнем, с небольшим чемоданчиком: вещи еще шли малой скоростью из Владивостока и застряли где-то в дороге.

Я стоял, пока машины не скрылись за поворотом, и думал о том, как война разбросала семью: сын с матерью в Лениграде, жена с дочерью едут куда-то в район Белой Глины, я — в Одессу.

Еще думал о тех, кто нес боевую вахту на кораблях и не смог прийти проводить свои семьи.

После встречи с командующим, членом Военного совета и начальником штаба флота я отправился на крейсер «Красный Крым», который должен был идти в Одессу.

* * *

Одесса встретила нас гулом артиллерийской канонады. Гулом, который уже не прекращался до конца обороны города, лишь затихая по ночам.

Встретив меня на причале, Дитятковский и Иванов сообщили, что Жуков не смог приехать, потому что очень занят, и просил по прибытии сразу же зайти к нему.

Мы встретились как старые знакомые.

— Рад вас видеть, — приветствовал Жуков.

Мы пожали друг другу руки.

— Теперь уже, надеюсь, вы надолго? — он внимательно посмотрел на меня.

— По крайней мере, пока не отобьем врага.

— Бои только начинаются.