Оседлавший тигра спешиться не сможет

— Не иметь ни одного недостатка так же невозможно, как и не иметь ни одного достоинства, — спокойно заметил, поглаживая бороду, аль-Ашари. — А теперь собирайся в обратную дорогу и по мни: то, о чем мы говорили, знаем только мы с тобой и еще один человек, имени которого тебе лучше не знать. Это с его помощью мы заманили их в кишлак. Пока мы будем скрывать нашу тайну, она наша пленница. Если кто-то из нас ее выпустит, то мы станем ее пленниками. Ты узнал все, что необходимо. Назад поедешь на моем ишаке. Потом пришлешь его с очередным караваном. И да поможет тебе Аллах! Если он дарует нам новую встречу, ты получишь следующее задание в борьбе за веру. Путь твой будет лежать через океаны, а о деяниях твоих узнает весь мир…

Привязав котомку к ремню мягкого войлочного седла, дервиш взял ишака за уздечку и, опираясь на посох, медленно побрел в горы. При тусклом свете луны он внимательно посмотрел на красные жилы гранита, выступающие на склонах диких скал, и подумал: «Это не просто причудливое ниє кристаллических пород. Это кровь Авеля, убитого своим братом, проступила сквозь землю, чтобы, окаменев, вечно напоминать о первом неслыханном злодеянии».

Много веков спустя в этой забытой Богом стране, помимо войны с неверными, афганцы вели братоубийственную войну. Воюя между собой, они продолжали страшное дело Каина. А шурави поощряли стычки между полевыми командирами моджахедов, используя межнациональную рознь многострадального афганского народа. Необходимо было положить этому конец.

Он уходил все дальше и дальше в горы, не оглядываясь, не жалея об оставленном и не страшась того, что ждало его впереди.

Мотоманевренная группа, так называемая «точка», находящаяся под Рустаком, была самой удаленной в погранотряде. Пограничники не должны участвовать в боевых операциях на сопредельной территории, в их задачу входила только охрана границы. Но война в Афганистане диктовала свои правила игры, и пограничники, переодетые в обще- войсковую форму без знаков указания рода войск несли службу в пятидесяти километрах от государственной границы, на территории Афганистана. «Точка» располагалась на одной из самых высоких сопок и тактически занимала выгодное положение. Территория подразделения ограждалась забором из нескольких рядов колючей проволоки, перед которым на расстоянии пятидесяти метров были установлены мины и сигнальные ракеты на растяжках. По периметру стояли доты, в которых часовые круглосуточно нести службу. Ворота контрольно-пропускного пункта охранялись двумя вкопанными в землю боевыми машинами пехоты.

Если смотреть на «точку» с вертолета, то, кроме ограждения из колючей проволоки и караульных помещений, ничего нельзя увидеть. Весь военный комплекс, включая штаб, медсанчасть, помещения личного состава, прачечную и пекарню, находился глубоко пол землей. Наверху располагались только домик разведчиков, прозванный пограничниками центром афгано-советской дружбы, минометная батарея и площадка для посадки вертолетов, выполненная из скрепленных между собой металлических листов. Несколько единиц бронетехники находились в капонирах и были накрыты маскировочной сеткой.

«Точка» поддерживала представителей официальной власти в Рустаке и контролировала ситуацию в радиусе пятидесяти километров. Разведчики подразделения вели агентурную работу в Рустаке и соседних кишлаках, собирая информацию о передвижении банд и выявляя пособников душманов.

У командира мотоманевренной группы капитана Сергеева было приподнятое настроение. Через два часа на «точке» ожидали «вертушку», на которой Сергееву предстояло лететь в Союз. Три дня назад был получен приказ о его назначении начальником заставы на одном из участков таджикско-афганской границы. На этом же вертолете должен был прилететь новый командир мотоманевренной группы. Три дня Сергеев наводил порядок. Вместе с заместителем по тылу он придирчиво проверял материальную часть, лично обошел казармы, солдатскую и офицерскую столовые, санчасть, банно-прачечный комплекс и пекарню. Общее руководство уборкой было поручено прапорщику Козорезу, которого солдаты за глаза называли Тормозом. Прапорщик был медлительным, нерасторопным, но исполнительным службистом, воинский устав знал как свои пять пальцев и исполнял неукоснительно. Поручив Козорезу наведение порядка, Сергеев был твердо уверен, что все будет нормально.

В полдень над «точкой», подняв облако желтовато-серой пыли, завис МИ-29. Получив разрешение на посадку, он мягко приземлился на вертолетной площадке. Из багажного отсека молодцевато спрыгнул розовощекий крепыш в полевой форме, с погонами старшего лейтенанта. Сергеев в окружении командиров отделений поджидал его на плацу. Офицеры с интересом рассматривали нового командира. Поступила информация, что старший лейтенант неспроста назначен на капитанскую должность — он был сыном командующего Среднеазиатским пограничным округом генерала Свинарева.