ТРЕТИЙ
Кончен январь, пусть и числился первым,
Скрылся, трусишка, в безликой дали.
Третий патрон из обоймы резервной
Двадцать восьмого калибра грозит
Сунуть зима в барабан револьвера
И отомстить за прошедшие два
Очень сопливеньких месяца серых,
Вспомнив морозный канун Рождества.
МГНОВЕНИЕ
Мгновение, затронув каждый звук,
Малейший сполох нити паутинной,
Сухим теплом своих усталых рук,
Ускорив сердца выверенный стук,
Разглаживает старые морщины,
Глотает страх и боль моих тревог,
Даруя вдох и выдох в одночасье
И радости безоблачное счастье
Словам невнятным этих кратких строк.
Оно поёт, смеётся и бурлит,
Танцует вальс в объятии безумства,
И в тёплый плед волнительного чувства
Тоске душевной кутаться велит.
Но тает вдруг… в безмолвной пустоте
Прощальным эхом вольной птичьей стаи,
Как будто время, краски на холсте
В подобие былого превращая.
ВЕК — НЕ ВЕЧНОСТЬ
СОН
Мой сон — жестокий грех, невысказанный вслух,
Блуждающий огонь, затерянный в тумане,
Беззубый шепоток завистливых старух,
Который дребезжит, как ложечка в стакане.
Опять полночный гость стучит клюкою в дверь,
И сердце бьёт тоской, предчувствуя расправу,
И вижу я теперь, как бережно несёт
Рука судьбы моей смертельную отраву.
— Не вытерпеть! Кричи, — со злобой шепчет ночь,
И грубо давит грудь своей немою тушей,
Но кто, отринув страх, отважится помочь,
Кто память хоть на миг нещадную заглушит?
Невысказанный сон. Пронзительная грусть.
Их боль в моей душе раскаяний не множит,
Нет сил произнести, так остаётся пусть,
Вскипает сетью вен и мечется под кожей.
ЕСЛИ ТОЛЬКО НАВСЕГДА
Я ВЫДУМАН