Осень ожиданий

— А я в каждую ночь засыпал, думая о том, как ты скажешь мне эти слова.

Они улыбнулись, после чего вновь встретились губами. Очень скоро они оказались на постели, которая в эту ночь утихала и вновь начинала поскрипывать вплоть до поздней ночи. Утром, когда Валери спала крепким сном, Малвилл оделся, накинул на плечи своей удобный черный камзол и вышел из шатра. Гвардейцы тут же встали по стойке смирно, увидев его перед собой.

— Доброе утро, капитан! — в один голос произнесли они.

— Конвой еще не прибыл? — спросил он одного из гвардейцев.

— Никак нет, капитан. Они должны появиться не раньше, чем через час.

— Хорошо, — кивнул Малвилл. — Роно и Клэй, пойдемте со мной к башне. Остальные останьтесь у шатра, сторожить сон моей жены.

Они покинули сад дворца и, оседлав коней, направились в сторону башни темницы, в которой находились не меньше дюжины комнат для пыток. Он никогда не посещал их и не интересовался — какие именно пытки практикуются в Андоре, и сейчас был рад этому, так как неведенье помогало ему сохранить самообладание. На улице губернии было очень мало людей и все, поворачиваясь в сторону всадников, тут же падали ниц и произносили хвалебные слова в адрес капитана Малвилла. Такое отношение к себе совсем не льстило ему и не только потому, что он пока еще сам не считал себя настоящим губернатором, но и потому, что никогда не относился к приверженцам классового неравенства.

Он заметил движение на крыше одного из домов, когда до башни темницы оставалось около половины уже пройденного пути. Малвилл приостановил коня и поднял руку вверх, сжав ладонь в кулак. Гвардейцы тут же напряглись, сжав крепче в руках свои секиры.

— Что вы увидели, капитан? — спросил его Клэй, после чего принялся осматривать крыши ближайших домов, следуя примеру Малвилла.

Если кто-то и был на крыше, он хорошо маскировался и был приучен к долгим ожиданиям. Спустя пять минут полной тишины и оглядывания по сторонам, Малвилл уже не был столь уверен, что кто-то их преследовал.

— Поехали, только будьте предельно осторожны, — сказал он, пришпорив коня.