Осень Ричарда Блейда

Нас и так было мало…Теперь еще меньше…Каждый час, отвоеванный намиу пучины безмолвия…Тает в холодном тумане…Держать темп… Не сбиться с шага! Раз, два, три — шаг…Тает… в тумане…За которым виднеется настежьоткрытая дверь,Нечто большее, чем измеренье времени —Час нашей смерти,Того, что начнется —

Это будет страшнее…

Еще один взгляд на часы — темнеет, слишком быстро темнеет, придется бежать по этому проклятому полигону быстрее стрелок. Вперед!

…страшнее,Чем жар беспощадного Солнца…Солнца… солнца… солнца…Наше тело погибнет,Но разум, отдельно от насБудет жить в беспредельности,В вечной слепой пустоте…И стремиться за знанием,подобно летящей звезде…

Раз, два, три — шаг… Раз, два, три — шаг… Жарко… Расстегнуть куртку… Снять капюшон… Раз, два, три — шаг…

И стремиться за знанием,

подобно летящей звезде…Может быть, нас поглотит бездонныйневидимый ров —Эта страшная бездна, из которойне будет возврата…Может быть, мы достигнемдалекого острова снов…

Дерьма кусок, а не остров снов! Эти замерзшие холмы и болота хуже Океана Бурь на Луне! Хуже гнусных лесов Гартанга, населенных чудовищами! Там хотя бы было тепло…

Раз, два, три — шаг… Полсекунды — шаг… Две с половиной тысячи шагов — миля…

Достигнем… острова снов…И увидим героев, которыхмы знали когда-то,

Слишком многое отнято,еще большего ждут,Но мы будем стремиться,как когда-то,Когда мы умели двигатьнебо и землюИ жили… жили… на самом пределеЧеловеческой жизни…Мы знаем, что нам не вернутНашу молодость…Мы постарелиПод тяжестью лет и ударов судьбы.Только воля… сильна…

И мы снова уходим… забыв обо всемИ находим…И ищем…И будем идти до конца…

Вот уж точно — до конца! Пока не сдохнешь! Надо бы поднажать… Еще чуток… Ну… Надо показать… Давай, Блейд! Раз, два, три — шаг… Полсекунды — шаг… Раз, два, три… Раз, два, три…

У второго контрольного поста на бумаге со словом «Ноттингем» каким-то Джонстоном было проставлено время — 17.33. Блейд бросил взгляд на часы — он отставал от неведомого соперника лишь на сорок минут. Неплохо, если этот Джонстон шел первым и был лет на двадцать помоложе! Повинуясь какому-то проснувшемуся в душе озорному чувству, разведчик достал карандаш и приписал внизу — «Мученик номер четыре — 18.16». Оставлять свои автографы где попало он не любил.

И снова: раз, два, три — шаг… Полсекунды — шаг… Раз, два, три… Раз, два, три…

Третий пост Блейд искал долго — уже совсем стемнело; только по чистой случайности он заметил следующий краснобелый шест. Зато миновал он его вторым, отставая от неведомого Джонстона только минут на двадцать пять.

Но на спуске с холма он потерял драгоценное время. Нога скользнула в незаметную под снегом ложбинку — кроличью нору, промоину или что-то в этом роде. Блейд покатился вниз по склону…

Весьма вероятно, он даже несколько минут провалялся без сознания. В чувство его привели адская боль и ощущение ускользающего времени. Разведчик с трудом просунул руки под лямки на груди, расстегнул карабин рюкзака; зато выбраться потом из-под него оказалось несложным делом.

Блейд ощупал ногу, прикусив губу, чтобы не закричать от боли. Результат, правда, оказался положительным — кости, видимо, были целы. Вытащив аптечку, он прямо через штанину — чтобы не терять времени — вколол в щиколотку полный шприц анестезина. Через полминуты лодыжка уже не чувствовалась, и боль утихла. Он попробовал встать — ниже колена нога была как ватная. Нечего было и думать о том, чтобы продолжить путь; если он сейчас сломает голень, то даже не почувствует этого.

Блейд выволок из рюкзака передатчик и стал настраивать его на медицинскую волну.

* * *

Дж. встречал вертолет на посадочной площадке базы. Он не сразу узнал Блейда, лежавшего в носилках — такой тот был усталый и вывалянный в снегу и грязи.