Осень собак

– Я тоже выпью за Христа. Только не буду в этот тост вкладывать иронию и насмешку, – подчеркнул Сербын и отпил глоток водки. – Да, я все более убеждаюсь, что ваш народ надо воспитывать, – он пожевал кусочек колбасы и внимательно посмотрел на Николая, который действительно выпил все и сейчас закусывал салом. Николай поймал его взгляд и впервые прямо посмотрел в рысьи глаза канадского украинца. Тот отвел взгляд.

– Я убеждаюсь, что еще много у вас внутренних врагов. Но это, я уверен, временное явление. Они скоро осознают нашу правоту и перейдут в наши ряды.

– Да. Так будет, – подтвердил Прокопишин. – Я недаром говорил, что народ надо воспитывать. И мы взялись за это с правильной стороны – со школы. Стариков трудно переубедить, но скоро они отойдут в мир иной. Сложнее со средним поколением, но мы приложим все силы, чтобы эффективно воздействовать на них. Дети, молодежь – наше будущее, и мы в этом направлении многого добились…

«Он прав, – подумал Николай. – Здесь у них действительно есть успех».

– …Сейчас мы должны полностью вырвать народ из рук чуждой ему информации. Радио стало полностью украинским. Российские каналы забиваются нашей информацией. Сейчас мы изгнали российское телевидение из своих домов в западных областях и в Киеве. Скоро будет так во всей Украине. Нами во главе украинского телевидения поставлен преданнейший национальной идее человек. Хотя его фамилия созвучна названию болотной птицы, но он взлетел высоко, как орел и, образно говоря, закрыл всю Украину своими крылами от враждебной пропаганды. Он вырвет Украину из-под влияния российского телевидения, и не помогут нашим врагам никакие спутниковые антенны. Так же будет с прессой. Парадокс! Сейчас стало больше русскоязычных газет, чем было до независимости. Позор – украинские газеты перешли на русский язык в коммерческих целях! Мы это положение поправим. На русскоязычные газеты мы установим налог стократный, а украинские газеты вообще освободим от налога. Тогда тем станет выгоднее снова превратиться в украиноязычные или закрыться. Кто будет пользоваться русским языком на работе, будет уволен. В первую очередь – начальники. На улицах милиция и специальные патрули будут штрафовать всех, кто говорит по-русски. Так, например, сейчас поступают в национальных университетах и в киевских школах преподаватели с высоким национальным самосознанием. Снова парадокс! На уроке дети говорят по-украински, на перемене – по-русски. Родителей таких детей штрафуют. Пока понемногу, но дальше штрафы будут увеличиваться. Так будет везде! Русский язык должен стать иностранным, и общаться с русскими будут только через переводчика!

Прокопишин враждебно посмотрел на Николая, показывая тем самым, что тот является его главным противником. Потом обратился к Гардаеву:

– Вот видите этого человека неукраинского типа! Но он чище духом некоторых украинцев. Он правильно ставит вопрос о биологическом спасении нации, его беспокоит это, в отличие от других. Мы добиваемся этой чистоты. Сейчас на рынках наших западных городов не увидишь черных мужиков с Кавказа или Средней Азии. Мы их изгнали от себя, очистившись, таким образом, от чужеродного элемента. Евреев в западных областях осталась немного – наиболее нужные нам. Те, для которых наши национальные идеи стали сущностью жизни. Они проводят огромную работу в национальном духе. Остальные выехали на свою обетованную землю. Москали уезжают сами, не выдержав нашего пробужденного самосознания. Скоро так будет везде на Украине! Еще придет время, когда вся возмущенная несправедливостью Украина выйдет на улицы Киева, и весь народ отдаст власть в руки нам, истинному народу Украины и ее национально-просвещенному президенту!

Все подавленно молчали, слушая откровения Прокопишина. Сербын решил несколько смягчить слова своего коллеги:

– Насильственные меры не должны превалировать в нашей деятельности. Не забывайте об этом, пан Любомир, и не увлекайтесь ими.

– Мы не увлекаемся, пан Роман. Но на киевских улицах все видят нашу силу. Она сейчас отстаивает нашу свободу. И это – молодежь. Ею руководим мы – преданные борцы за свободу и независимость, бывшие диссиденты, которые пострадали за свои идеи в советское время. Не зря мы тянули большие сроки! Мы закалились в той борьбе. И мы по праву призваны руководить молодежью и передавать им свой богатейший опыт.