Осень цвета кофе

– С бывшей любовницей! Сечёшь? Конечно, когда у них были шуры-муры, они встречались где-то на квартире. А в кафе он пришёл не любовью с ней заниматься, а отношения выяснять! Понимаешь?

Славин поморщился.

– Ой, какие мы все из себя трепетные, – фыркнула девушка. – Прямо как воспитанницы института благородных девиц.

– Рассказывай дальше, – попросил он.

– Короче, привёл он меня на хвосте в кафе «Фартовое». Ты там хоть раз был?

– Нет.

– Могу тебя утешить, ты ничего не потерял. Так себе кафешка, но название своё оправдывает, и знаешь почему?

– Почему? – спросил Славин только потому, что она ждала от него этого вопроса.

– В бойком месте расположено. Туда в обеденный перерыв офисный планктон со всех ближайших фирм сползается.

– Интересно.

– Очень, – хихикнула Рада. – Проползла я за Костюковым хвостом и опять в кустиках спряталась.

– В каких кустиках?

– Там из искусственных пальм что-то типа зелёного оазиса, и даже скамеечка имеется возле опять же искусственного прудика. Мне повезло, что Костюков тоже не стремился быть на виду и выбрал столик впритык к этому пальмовому оазису. Заказал себе, как теперь модно, водичку без газа. А вскоре и его дама подкатила.

– Ты её знаешь?

– Нет, – Рада покачала головой, – первый раз увидела. Они сначала тихо разговаривали, а потом перешли на повышенный тон. Тут-то я и узнала её фамилию. Костюков как гаркнет: «Ты, Кравченко, не зарывайся! Я тебе ничего не обещал!» А она ему говорит: «Ну и гад же ты, Костюков, это тебе так с рук не сойдёт!» Он её стервой обозвал, а она ему, прежде чем уйти, пригрозила: «Ты ещё припомнишь меня!» – Рада посмотрела на оперативника с торжествующим видом и, не удержавшись, проговорила: – Как видишь, я за тебя твою работу проделала!

– Что ж, спасибо тебе большое, – отозвался он без особого ликования.

– Ты что, недоволен? – оторопело спросила она.

– Почему? Доволен. Пойдём доедим, что там у нас осталось, и я провожу тебя домой.

– Пойдём, – согласилась она, решив про себя, что ему не терпится остаться с ней наедине. Иначе чего бы он к ней домой напрашивался, ведь прямым текстом сказал: «Провожу тебя домой».

Рада жила одна в небольшой квартирке в спальном районе. Она особенно гордилась тем, что квартиру не снимала, а купила, правда в ужасном состоянии, у сына какого-то алкаша. Но после ремонта и покупки новой мебели квартира превратилась в небольшой райский уголок. По крайней мере, именно так думала о своей квартире Рада Остроухова.

Когда они со Славиным вышли из клуба и подошли к его машине на стоянке, Рада выдохнула:

– О! Да ты завидный жених.

– Женитьба не входит в мои планы, – остудил он её пыл.

– Пока не входит, – промурлыкала она себе под нос.

В этот поздний час они добрались до дома Рады за сорок минут, оперативник остановил машину возле подъезда девушки. Вышел, помог ей выбраться из салона и, галантно поклонившись, проговорил:

– Спокойной ночи, мадемуазель.

– Что значит «спокойной ночи»? – округлила она глаза и спросила голосом, дрожащим от удивления и негодования: – А ты разве не поднимешься со мной?

– Уже поздно, – ответил он и добавил: – Мне матушка не разрешает ночью подниматься в квартиры одиноко живущих девушек. – Быстро сел в машину и уехал.

– Нахал! – вырвалось у неё.

Она чуть не расплакалась от обиды. Но воздержалась и только затопала ногами и погрозила вслед ему кулаком.

Славин же решил, что деньги, оставленные им в клубе, с лихвой покрывают ценность сообщённой Радой информации. Амуры со свидетельницами не входили в его жизненные планы.

Глава 11

На следующее утро невыспавшийся Славин позвонил Наполеонову и сообщил, что ему назначила встречу секретарша Костюкова и его компаньона Рада Ильинична Остроухова.

– Где? Когда? – выпалил Наполеонов.

– Вчера в парке Горького.

– В парке Горького?

– Ну да, там ночной клуб «Фейерверк».

– И когда ты к ней пойдёшь?

– Александр Романович! Я же вам говорю, вчера! В двенадцать часов мы с ней встретились.

– Ночи? – вырвалось у Наполеонова.

– Нет, пополудни!

– И ты только сейчас мне об этом сообщаешь? – возмутился следователь.

– А что, я должен заранее информировать вас обо всех своих свиданиях, которые мне назначают девушки? – не удержался Славин.

– Обо всех не обо всех, – не отреагировал на шпильку оперативника следователь, – но о свиданиях, назначаемых лицами, причастными к расследованию, ты обязан мне сообщать!

– Так я ж подумал, что она просто ко мне клеится. Не хотел волновать вас по пустякам, – попытался свести спор к ничейному счёту оперативник.

Но ему это не удалось.

– Я не кисейная барышня и от волнения в обморок не падаю! – резко ответил следователь.

«А зря», – подумал про себя Славин и выдал:

– Кисейные барышни падали в обморок не от волнения, а от затянутого корсета!

– Умник нашёлся, – фыркнул следователь. – Корсет, к твоему сведению, я тоже не ношу.

– Уф! – вырвалось у Славина, и он признался: – В общем, я был прав в том, что Рада хотела со мной встретиться, но ошибался в другом.

– В чём?

– Подозревал, что наживка на её крючке несъедобная.

– А она оказалась съедобной? – навострил уши Наполеонов.

– Пока не знаю. Но похоже на то.