Осколки

Старуха сидела на расстеленном покрывале и раскачивалась из стороны в сторону. Ее полностью закрытые бельмами глаза смотрели в пустоту перед собой, руки касались аккуратно сложенных на ткани камней, и магия, живущая в них, толкалась изнутри в щербатую поверхность, силясь выбраться. Однако защита держала плотно. Рядом с камнями лежала прядь волос ваал-ра и карта северного континента, придавленная по углам подсвечниками. Тени от огней чертили на ней изогнутые линии.

Старуха шевелила влажными губами, раскрывала беззубый рот, и воздух вокруг нее подрагивал от скопившейся силы.

Она и правда была сильна. Хунбиш не знал ее настоящего возраста, но мог предположить, что провидице давно перевалило за сто лет. А еще он точно знал, что она – девственница, не растратившая магию на детей, что позволило магии этой укрепиться и вырасти. Женщина не помнила, откуда родом, не помнила своего имени, и Хунбиш называл ее просто – старуха. Она не возражала.

Провидица заплетала седые волосы в две косы, и те змеями ютились на ее груди. Когда она раскачивалась, змеи извивались, и Хунбишу казалось, прикоснись к ним, ужалят. Иногда старуха гладила их, успокаивая. И поправляла бюстье, состоящее из бусин и кораллов, которое носила вместо ошейника.

Старуха принадлежала ему давно, Хунбиш купил ее на невольничьем рынке девять лет назад, когда она предсказала ему величие. В тот день это показалось ему забавным, но вот они здесь.

Узловатые пальцы провидицы едва касаются камней, хранящих магию предков Хунбиша. Магию, которой его род был лишен.

– Я вижу корабль, – произнесла она гортанным, хрипловатым голосом. – И ваал-ра на корабле. Ее лоно мертво, и в груди у нее живет смерть. Она сделана из тьмы и серебра, а прикосновение ее сулит погибель.

– Кому?

Он произнес это насмешливо, но сердце забилось быстрее. Он ждал так долго, готовился к этому дню, и ни разу видения старухи не были настолько точны на счет ваал-ра.

– Если будешь неосторожен, то тебе, – огрызнулась провидица.

Он будет осторожен. Хунбиш сделает все, чтобы ваал-ра поверила ему. И, когда придет время, исполнила предназначение, стала карающей дланью Огненного духа.

– Я вижу ребенка, связанного с камнями, – продолжала старуха, слепо глядя прямо перед собой и касаясь щербатой поверхности морщинистой рукой. – Он хранит в себе часть каан-биш и понадобится, если хочешь исполнить задуманное.

– Сможешь отыскать, где он? Ребенок? Сан-Мио привезет мне его.

Старуха ткнула пальцем в карту.

– На исходе лета ищи здесь.

Земли, на которые она указала, были далековато от трещины, но Сан-Мио справится. Его девочка сильна, в ней тоже поет кровь Огненного духа. В этот раз она не допустит провала – Хунбиш знал. Она привезет ребенка. Тогда не получилось, но старуха уверила: так даже лучше. Ваал-ра стала на другую тропу, и она тоже ведет ее к Хунбишу. Старуха утверждала, что эта тропа – короче. И вот сбылось. Ваал-ра сама направляется к нему.

– Что-то еще? Ты видишь, где мне найти остальное?

– Они сверкают так, что сложно не увидеть, – проворчала женщина, ощупывая карту. – Некоторые разобщены, но некоторые уже нашли своих собратьев. Однако защита сильна, она бережет.

– Ваал-ра поможет их получить. – Хунбиш не спрашивал – утверждал.

– Если убедишь ее, что тебе можно верить. – Старуха убрала пальцы, пламя свечей качнулось, и воздух вокруг провидицы перестал дрожать. Она тяжело дышала, и сухая, обвисшая грудь вздымалась под платьем.

Это место дарило могущество, но и сил тянуло немало. Трещины бывают довольно полезны, когда знаешь, как с ними обращаться. И хорошо, что северяне так глупы и трусливы, иначе Хунбишу пришлось бы туго.

Трещина дребезжала, выражая согласие. Она тоже не любила северян, которые много лет назад убили одну из ее сестер. Трещина готова была мстить, и, наверное, именно потому услышала Хунбиша. А еще, возможно, оттого что Огненный дух говорил через его рот.

– Она хитра, – предупредила старуха. – Ваал-ра коварна, как ядовитая змея. И попытается тебя обмануть. Она хочет камни себе.

– Она их получит, – усмехнулся Хунбиш. – Без нее они все равно бесполезны.

– Всегда проверяй ее озером. Пусть говорит, а ты слушай, что вода отвечает ей. И когда вода ответит ее словами, время придет.

Хунбиш улыбнулся: скоро. Этот мир слишком долго ждал, раздираемый на части, пока его соки пили в угоду собственной гордыне. Родники истощаются, присвоенные недостойными, и мир гибнет. Он уже на краю. Готов сорваться. Но Хунбиш не позволит пропасть наследию Огненного духа. Он ступит на оскверненную землю и коснется самого сильного из родников, который пробудит ваал-ра.

Воля главного духа будет исполнена, и мир переродится из огня и крови.

Скоро.

Уже почти.

Хунбиш перевел взгляд на расстеленное покрывало, которое уже покинула старуха. Она свернула карту, сложила в мешочек камни и ждала Хунбиша у выхода из каменной клетки.

Покрывало так и осталось лежать, а на нем был изображен огромный черный нетопырь – герб погибшего рода Хунбиша. Он угрожающе раскрыл крылья, и глаза его пылали истинным пламенем.