Осколки души. Том 1 и 2 (СИ)

— Да, я слышал, ты слил двенадцать тысяч крон и не поморщился, — усмехнулся Томас. — Он мне должен тысячу!

— Семьсот! — тут же возразил Николас, но я остановил его выкрик и протянул англичанину две золотые монеты.

— Теперь вы в расчете, — улыбнулся я. — А насчет сломанного пальца, я в любой момент готов ответить на твой вызов на дуэль. Если захочешь.

— Скоро, — хмыкнул Томас и, схватив деньги, сунул их в карман.

— Ты что, серьезно отдал ему последние сбережения? Ты же говорил, что у тебя пусто? — спросил Николас, когда англичанин оказался далеко.

— И не соврал, разве же это деньги. К тому же имидж богатенького дурачка-силача так просто не заработать, — усмехнувшись, сказал я. Не объяснять же ему, что я подобрал самые дешевые серебряные монеты того же диаметра, что и золотые, и наложил на них долговременную иллюзию. А за счет того, что моя магия существенно отличается от стихии воды, раскрыть этот обман простым нагреванием не выйдет. Структура сама разрушится за пару дней, когда смешается с другими монетами.

Глава 25

Второй бой я пропустил полностью. Все быстро кончилось, девушка получила титул оруженосца от королевства Польского и, счастливая, удалилась на трибуны. С ней мы ни о чем не договаривались, просто так совпало. А на третьего участника я и вовсе не рассчитывал. В мой план были посвящены только двое: Ольга и Николас, — да и то, только в те части, которые касались их действий.

Но последний бой внезапно выдался увлекательным. Вышедшая на арену девушка в серой школьной форме прямо после команды начать выдернула из своего амулета лук, отпрыгнула назад и в одно слитное движение послала десяток стрел. Ей не нужно было тянуться к колчану — длинные сосульки просто появлялись, стоило девушке коснуться тетивы.

Гомункулы набросились на нее со всех сторон, но половина тут же попадала, пораженная в уязвимые точки, а остальные замерли на месте с замороженными конечностями. Трое примерзли к песку арены, еще один просто никак не мог сделать шаг, дергая замерзшим суставом. Только последний едва шевелился, но и тот быстро получил вторую стрелу в грудную пластину. Пожалуй, сражайся девушка против настоящих людей, им пришлось бы ничуть не проще. Титул оруженосца она точно заслужила.

— Все, наша очередь. Помни уговор, — сказал я, похлопав Екатерину по плечу. Та лишь сбросила мою ладонь и со зверской улыбкой выскочила на арену.

— Итак, Екатерина Пожарская, вы хотите получить титул оруженосца вне империи? — подался вперед Золотов. — Уверены, что ваш приемный отец примет такое решение?

— Если я окажусь самой сильной среди одногодок, ему будет все равно, — усмехнувшись, поправила волосы Екатерина. — Я всего лишь хочу стать сильнее.

— Достойное желание, — кивнул Эрдман, а затем наклонился к декану и что-то сказал ему на ухо. Я не расслышал и по губам прочитать не смог, но Золотов кивнул и сделал себе пометку в блокноте, которую тут же передал секретарю.

— Вы сами знаете, Екатерина, что можете потребовать перевода в другой класс после сезонных соревнований. До этого у вас есть полгода на подготовку, — сказал Золотов. — Вы, как и другие дети Пожарских, у нас на хорошем счету. Уверены, что хотите участвовать в этом экзамене? Для вас он не более чем формальность.

— Уверена, господин декан. Я должна сражаться, чтобы стать сильней, — гордо вскинув голову, сказала Екатерина, и Золотов махнул, отдавая команду к началу схватки. И вот тут произошло то, чего не заметить со стороны было проблематично — движения гомункулов изменились. Они стали резче, быстрее, и даже по следам на песке можно было оценить разницу в силе по сравнению с предыдущей схваткой.

Сразу пять кукол бросились на Пожарскую, еще до того, как она успела выхватить меч. Екатерина отпрыгнула назад и почти сразу, выхватив тонкий двуручный меч с изогнутым лезвием, бросилась навстречу противникам. Силы удара хватило, чтобы отсечь руку первой из марионеток, — Катя попала точно по сочленению.

Ударив обеими ногами по корпусу падающей куклы, Екатерина с двойным усилием обрушилась на вторую марионетку, пробив корпус кончиком лезвия, и, вытаскивая его, сделала пол-оборота, повреждая внутренности гомункула, который тут же опал, словно перерезали все нити у марионетки.

Движениям Пожарской не хватало изящности, но в каждом взмахе чувствовалась вложенная яростная сила, а пламя все сильнее разгоралось вокруг ее лезвия. Куклы падали одна за другой, а когда осталось всего три — девушка выпустила сдерживаемую силу, и сплошная волна огня опалила всех оставшихся врагов, да так, что один из гомункулов, чьи деревянные суставы были расщеплены в схватке, даже загорелся.

— Стоп, достаточно, — поднял руку Золотов, когда Екатерина набросилась на попытавшегося подняться гомункула.

— В чем дело? — спросил Эрдман. — Один из ее противников еще на ногах.

— Она его уже победила, при этом с существенным запасом, — объяснил декан. — Кому вы хотите принести присягу, госпожа Пожарская.

— Ватикану и его главе, папе Пихту Семнадцатому, — усмехаясь, сказала Екатерина.