Осколки души. Том 3

— Хм. Что обычно ты говоришь в таких ситуациях? Вот как? — усмехнулся я, передав голос в сторону ледяного кокона. Морозов не выдержал и все-таки ударил по нему сосульками. Полупрозрачные копья пробили пустой шар насквозь и раскололи камень за ним, глубоко войдя в трещины. — Не угадал. Но тебе ведь не страшен холод, верно?

— Лед моя стихия. Я выживал за северным Уралом неделями. — с едва слышимой гордостью в голосе ответил инквизитор. — А вот ты — нет. Ты умрешь от переохлаждения, мне достаточно лишь подождать.

Он говорил все верно, вот только… я чувствовал прохладу, мне и в самом деле было некомфортно, но я будто кутался в теплую шубу, а тело подогревалось изнутри. Только сейчас я понял, что печать огня действует и таким образом, оберегая меня от переохлаждения. Вряд ли она меня спасет от заключения в кристалл льда, но пока — поддерживает.

Морозов же тем временем дошел до очередной стены и начал ощупывать ее поверхность. Видно, догадался что я начал не только засыпать помещение снегом, образующимся из реакции воды и воздуха с его ледяной аурой, но и отгораживал себе небольшой участок. В темноте это конечно было сложно различить, но одна из стен была фальшивой. Вот только инквизитор слишком хорошо знал собственный кабинет.

— Неплохо придумано. Признаю. Но этого недостаточно. — Морозов создал несколько десятков сосулек и послал их во все стороны. Я едва успел пригнуться, пропуская снаряды над головой, а следом уже летел настоящий поток. Инквизитор не давал мне передышки и даже шанса обновить иллюзию. А затем его аура на мгновение исчезла, чтобы потом ударить с новой силой.

Воздух в помещении промерз мгновенно. Я едва успел выставить блок. Снежинки спрессовались под жутким давлением, превращаясь в единый кусок льда, а затем начали исчезать слой за слоем, пока вся комната вновь не оказалась пустой, а свет из небольшого окна под потолком не высветил нас обоих.

— Все кончено. — холодно усмехнулся инквизитор.

— Верно, но не так как ты думаешь. — ответил я, взвешивая в ладони клинок с зеленым лезвием. Даже в полутьме я успел заметить, как сузились глаза Морозова. Он безусловно узнал кинжал падишаха, жаль только, что тот был подделкой. — Теперь все решится.

— Вот как? — проговорил Морозов, создав очередной кристалл прямо перед собой. Оценив размер сосульки, я понял, что такую глыбу мне воздушным потоком не пробить, и даже комбинированным сверлом вряд ли выйдет его за один удар преодолеть. Хорошая, универсальная способность у инквизитора. Достойная если не графа, то барона как минимум.

А если попробовать по-другому? В одиночку мне, конечно, с ним не совладать, но я ведь и не обязан сражаться с ним один на один. Вызванный Фенек мигом оценил ситуацию, зарычал, выгнув крохотную спинку, а потом посмотрел на меня как на дебила, словно говоря «ты меня зачем притащил? Умирать?»

— С разных сторон. — сказал я, прикрывая зверька водяным куполом. А спустя секунду мы, не сговариваясь, бросились огибать колонну, за которой стоял Морозов.

Несколько сосулек полетело в меня, перекрывая путь, одновременно ударила аура, накрывая комнату и руша выстроенные иллюзии. Но пробившийся через ледяную скорлупу фенек лишь чихнул на бегу и раскрыл пасть, из которой вылетел водяной болт. Я в то же мгновение атаковал с другой стороны, стараясь бить в ноги.

Но оба наших снаряда врезались в плотную ледяную скорлупу. Инквизитор надежно защитил себя толстым кристаллом, и когда он поднял руки, я понял, что сейчас придется снова уклонятся от атаки. Но произошло совершенно неожиданное — он спокойно выпрямился и несколько раз громко хлопнул в ладоши.

— Достаточно. Я все для себя выяснил и прошу прощения за доставленные неудобства. — проговорил Морозов, не спеша правда убирать защиту. — Если вы позволите, я хотел бы объясниться. И прошу, отзовите своего зверя.

«Зверь» больше похожи на домашнюю собачку с огромными ушами, зарычал, почувствовав явную издевку, и плюнул очередным разбившимся о защиту инквизитора болтом.

— Я вас слушаю. Очень внимательно. — сказал я, не ослабевая внимания и не опуская собственный защитный кокон.

— Отлично, значит говорить будем стоя. Судя по всему, вы не в курсе своего истинного положения? — сказал Морозов, и вопреки собственному утверждению создал для себя стул, на который и уселся. А мне оставалось только наблюдать за ним и слушать. — Еще раз прошу прощения за вынужденную проверку, однако ваша любовь к иллюзиям несколько мешала делу.

— И что же вы проверяли, господин инквизитор? — спросил я, ища лазейку.

— Истинность вашего стихийного зверя, естественно. — холодно усмехнувшись ответил Морозов. — Как думаете, сколько в истории было упоминаний появления фамильаров?

— Несколько десятков, вероятно. — настороженно ответил я.