Осколки магии

– Я рассчитывал только на одного. Парень из телефона ничего не сказал о том, что вы приедете втроем.

Грейсон храбро протянул ему руку.

– Я парень из телефона и надеюсь, что вы нам поможете. У нас есть к вам только несколько вопросов.

– Раньше вопросы были моей работой, – пробормотал мужчина, развернулся и побрел в сторону гостиной.

Грейсон опустил руку и бросил на нас многозначительный взгляд. Мы вошли в тесную прихожую, которая казалась немного заброшенной, с набитыми ящиками для обуви, валявшимися куртками и отслоившимися обоями. Остальная часть дома подтвердила первое впечатление. В гостиной царил подобный беспорядок. Журнальный столик был полон пустых пивных банок, и от него так сильно пахло старой едой, как будто уже несколько дней здесь никто не проветривал.

Виктор Конерли сел в коричневое кожаное кресло возле телевизора. Одной рукой он открыл банку с пивом, а другой жестом пригласил нас сесть напротив него на изношенный диван.

Грейсон криво улыбнулся, пробрался между разложенными на полу книгами и журналами, а затем сел первым, впрочем, не без того, чтобы предварительно протереть сиденье. Мы с Лили последовали его примеру.

– Хорошо. Итак, что именно вы хотите знать? Быть журналистом – это не так гламурно, как вы себе представляли, не так ли? Я вовсе не живу в великолепии и славе. – Конерли сделал большой глоток пива из своей банки.

– Дело не столько в профессии журналиста в целом, сколько в одной вашей работе, мистер Конерли, – сказала Лили.

Мужчина вытер ладонью рот.

– Значит ли это, что он солгал мне по телефону? – лицо его все больше омрачалось.

Я расправила плечи, рассчитывая на такую реакцию.

– Вы никогда не использовали небольшую ложь во спасение, чтобы получить информацию?

Виктор Конерли сузил глаза.

– Отвечать вопросом на вопрос вовсе не плохо. Но, как по мне, пустая трата времени. Лучше исчезните.

– Мы специально приехали сюда, и конечно, не станем сразу же уходить. – Лили наклонилась вперед. – Не похоже, что у вас сегодня еще много дел впереди. Вы ведь можете немного поговорить с нами.

– Конечно, мог бы, но не хочу, – жестко заявил журналист.

– Неужели вы все еще работаете журналистом? – поинтересовался Грейсон. Он неуверенно оглядел гостиную, которая, с заваленными темными книжными полками и толстым слоем пыли, не выглядела так, будто здесь живет человек со стабильной работой.

– Время от времени. Если что-то возникает. Я всегда ищу хорошую историю, но их не так много, как песка у моря. У вас есть что-то для меня? – Конерли поставил свою банку с пивом на паркетный пол рядом с креслом.

– Мы недавно были на бале-маскараде лорда Масгрейва и могли бы рассказать вам об этом, – предложила Лили, многозначительно подняв брови. Конерли, фыркнув, откинулся в кресле.

– Меня не интересуют эти отбросы общества. Я имею в виду настоящие истории.

– Такие, как несчастный случай Джорджины Масгрейв?

При упоминании ее имени мистер Конерли автоматически напрягся.

– Ага. Вот откуда дует ветер. – Его голос звучал холодно, словно мы внезапно оскорбили его. – Исчезните.

– Но почему? – спросила я.

Он сел, пальцы его слегка дрожали.

– Я не хочу иметь ничего общего с этим делом. Вы такие же фрики, как тот тип?

Какой тип? Внезапно мне пришло в голову, что Блейк нанес визит журналисту некоторое время назад, чтобы узнать фамилию его биологической семьи. Вероятно, при этом он использовал свой дар, чтобы извлечь правду из Виктора Конерли.

Грейсон нахмурился.

– Что за тип?

– Такой мрачный, он что-то со мной сделал. Я не хотел ему помогать, но потом все-таки пришлось. На такое дерьмо у меня нет никакого желания. – Журналист встал. – Убирайтесь отсюда. Я не хочу снова испытывать что-то подобное.

Прежде, чем прошло хотя бы мгновение, я быстро взглянула в его карие глаза и применила свой дар. В следующую секунду вся гостиная застыла, словно время перестало существовать. Рот Лили был открыт, потому что она хотела что-то сказать, и Грейсон с поднятыми бровями уставился на мужчину. Даже танцующая пыль вокруг нас застыла, как и журналист в грязной белой футболке, который только что собирался вышвырнуть нас из своего дома.

Мое окружение превратилось в яркий мир стекла, заставив исчезнуть уныние гостиной. Место по-прежнему было заброшенным, но приобрело новый блеск. Я сосредоточенно глядела на Виктора Конерли, его карие глаза расширились, и на гостиную обрушился яркий свет. Одновременно по комнате пронесся свежий ветер, и меня охватило сильное чувство любопытства.

– Что произошло тогда в аварии Джорджины Масгрейв? Что вы знаете? – прошептала я. Кристалл звякнул, когда все развалилось. Бесчисленные мерцающие осколки плавали в воздухе, прежде чем упасть на землю, и я оказалась в другом месте.

Здесь, снаружи, дул ветер, который чуть не сорвал с голов полицейских их черные головные уборы. В общей сложности присутствовало трое, а также люди из следственного отдела, охранявшие территорию.

До меня доносился шум моря, так же как и рокот голосов. Очевидно, я находилась на месте аварии, в которой погибла мать Блейка и Престона.