Привыкли, что ли? Вместо того, чтобы направить все усилия на обустраивание и подъём страны, как дети радуемся, что кто-то из взрослых хвалит наши пасочки? Чистой воды идиотизм. Или нет? Не случайно показатели, согласно которым работает наше правительство, размыты до крайности и не показывают ничего. Пример – медицина. За годы реформ и оптимизации число больниц в стране уполовинилось и скоро совпадёт с тем, которое было до 1913 года. Так за это не ругать, а расстреливать надо. По школам тем более. По вузам расстрела мало. Сажать на колы. Про промышленность и не говорим.
Ну в Сирии мы мало-помалу помогаем Асаду одолеть террористов, за что нам, судя по опыту, никто не будет благодарен. Так это спасибо Шойгу с Герасимовым и их командам. Чего писать про американских отставников, которые поумнее ныне действующих там чиновников, отмечающих наши плюсы и их минусы? Мы их что, сами не знаем? Вроде даже и армия открыта прессе как никогда. Расскажут и покажут что хочешь. В том числе на местах боёв. Или, может, мы в себе до сих пор до такой степени не уверены, что ищём, где только можем, подтверждений для начальства, что делаем дело, причём хорошо делаем, так что не надо нас разгонять, а сделанное хоронить по мановению властного перста?
Было ведь. Всегда было. А с Горбачёва вообще вошло в привычку. Там скажет что-нибудь любой мелкий засра-нец, у нас реакция по всей вертикали. Здесь – будь ты хоть гений мирового уровня, хоть профессионал высшей пробы, ты никто и звать тебя никак. Не уважало начальство никогда у нас собственных умников и им не верило, а смотрело и смотрит в рот иностранцам. Хоть бы и ничтожествам.
Въелось в плоть и кровь. Стало частью национального характера. Тьфу на них всех, конечно. Но тут рецепт один. Делай, что должен, и будь, что будет. Не обращая внимания ни на кого, ни на что и ни на какие обстоятельства. Классик, когда писал про «хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца», он ведь про вечное писал. Сто лет прошло, двести – ни хрена не меняется. И через тысячу лет не изменится. Такая, блин, карма.
Министр культуры строго указал прессе, что зря она вокруг расчленителя-садиста, убийцы и видного реконструктора наполеоновской эпохи доцента Соколова так сильно кружит. Было употреблено слово «хайп», что сильно отражает внутренний мир министра, который, как было не раз отмечено людьми, с ним лично знакомыми, «в культуре замечен не был». Деньги через его богоспасаемую контору на реконструкции идут громадные, обеспечивая работой не только работников физического и интеллектуального труда, но и армию следователей и оперативных работников, которые его сотрудников берут на карандаш и в узилища, вплоть до его непосредственных замов.
Скандалов много. То старинные церкви горят, то, притом что их вроде должны отстраивать, разваливаются. И это параллельно с кампанией, направленной на то, чтобы эти здания и сооружения вернули РПЦ. В том числе те, которые ей и в царские времена не принадлежали. Так что вроде с небесным благословением у исторического наследия всё должно быть в высшей мере замечательно: министр красавец. Неясно лишь, чего же с сохранением его всё так хреново. Опять же, с Военно-историческим обществом он близок, ближе некуда. Где Соколов, у которого есть все шансы по известности переплюнуть Чикатило, был не последней величиной. Хотя, судя по всему, отъявленным мерзавцем был всегда.
Обычно в таких ситуациях у покровителей и симпатизантов убийц-расчленителей принято тихо сидеть в углу под лавкой, втянув рожки в панцирь и надеясь, что про них не вспомнят. Переход в активное наступление, тем более на прессу, означает, что атакующий чиновник либо нагл и самоуверен до крайности, либо бесчувственная скотина, вконец потерявшая меру и не осознающая, что несёт, либо попросту дурак дураком. Ну или всё это в совокупности. Что кажется вполне возможным в нашу эпоху безудержного кадрового волюнтаризма и зашкаливающей неразборчивости власть имущих в связях и контактах.
Причём слова сказаны, вырубить их из народной памяти невозможно и министр с его ведомством зафиксированы ещё и по этому поводу как опоры высокой современной духовности на бескрайних отечественных просторах. Некоторые, конечно, напомнят, что Г-дь дал человеку ОДИН рот и два уха, как бы намекая на то, что говорить надлежит как минимум в два раза меньше, чем слушать, но с другой стороны – это же человеку. А министр, да ещё культуры, не просто человек. Он сверхчеловек. Ему всё можно. Вот и доцент-расчленитель полагал, что ему всё можно. И говорить. И делать. Результаты известны.