Осколки Нашей Реальности

– Странно, что вам самой это не пришло в голову. – Он встал перед ней. – Я понимаю вас. Тяжело уничтожать то, что создали собственными руками, как и тяжело наблюдать за его гибелью. Однако же… – Он сел на корточки. Алые, будто светящиеся глаза смотрели ей в душу и сеяли в ней холод до мурашек. Голос его звучал так низко и устрашающе, что Моника невольно вздрогнула. – Быть может, вы не знали, но один британский солдат, сидя в вашем горгоне, раздавил голову моей подруги. Я не видел, как он это сделал, но я видел ее страдания, когда она умирала у меня на руках. Я ничем не мог помочь. Понимал, что не смогу ее восстановить. Сидел и ждал, когда она умрет. Я никогда не испытывал ничего подобного. В эти самые минуты я понял, что кого бы из себя ни строили люди и кем бы они ни были, перед смертью все они жалки и беззащитны. Ты начинаешь понимать, что все происходящее вокруг – пустое и бессмысленное – однажды канет в небытие, а все, что этому предшествует, лишь игра на миллиардах переплетенных струн жизни. И ты никак на нее не влияешь. Ты лишь думаешь, что способен на все. Но это самообман. Ты частица пыли на объективе этого мира. Ты ничто, и все, что дорого тебе, мало того что временно, но еще и невероятно хрупко. Оно пока с тобой лишь благодаря удачным стечениям обстоятельств. Вся жизнь – сплошное стечение обстоятельств. И ты однажды лишишься всего, что дорого тебе, как лишались все. Вы знаете об этом чувстве, мисс Хьюз?

В холодном поту Моника то сжимала в пальцах джинсы, то разжимала.

– Я хотел похоронить свою подругу, но Бундестаг конфисковал ее у меня, как какую-то вещь, и прямо сейчас, пока вы сомневаетесь, разбирает ее на части. Если вы не придумаете, как уничтожить свое же оружие, я промою вам мозги, а после сдам властям Великобритании, которые с удовольствием понаблюдают за вашей предсмертной агонией. Вы поняли меня?

Моника раскрыла рот. Она закивала прежде, чем застрявшие в горле слова сорвались с ее языка:

– Д-да, конечно.

– Прекрасно, – Саша направился к лифту, – тогда не будем терять время.

* * *

Отель «Гранд-Делиуар», как и в первое посещение, был полон людей. В этот раз впечатление от его роскошного вида при дневном свете было гнетущим, а все потому, что каждый метр двадцатиэтажного замка напоминал Александру о днях его окрыляющей влюбленности, беспричинной ревности и глупости. Он не мог поверить, что никогда больше не испытает ни любовных терзаний из-за, как ему тогда казалось, неосуществимой мечты быть рядом с Каспаром, не будет искать повода и момента как бы случайно коснуться его, не придется больше прятать свой влюбленный взгляд и бояться раскрытия своих чувств. Все это в прошлом, но будущее не было лишено новых трудностей.

Встреча проходила в его старом номере. Александр постучал в дверь и был тут же встречен богатейшим человеком на Земле. На Александра повеял аромат дорогого восточного парфюма в сочетании с едким запахом сигары, которую Дирк, точно барон, важно держал меж пальцев с нанизанными на них кольцами с крупными камнями. Свободной рукой он провел по идеально зачесанным назад русым волосам, окинул Александра оценивающим поглощающим взором и изобразил кривую улыбку.

– Здравствуйте, мистер Марголис.

– Как я рад видеть вас, мой старый друг. Ну же, не стойте в дверях. Проходите поскорее!

Он прошел в номер, ладонью указал королю на кожаный диван, сам сел напротив и положил сигару в пепельницу на столе, разделявшем их.

– Как дела, Ваше Величество? К слову, как вам повышение?

И снова Дирк, несмотря на добродушные улыбки, внушал Александру отталкивающее чувство.

– Нисколько меня не радует.

– Вы напряжены. Что-то случилось?

– Ни за что не поверю в то, что вы не знаете. – Александр призвал на помощь улыбку, но глаза его передавали глубокую печаль, и вместо ожидаемой усмешки и тирады об отношениях от Дирка он получил первый вопрос, выбивший почву у него из-под ног.

– Вы нуждаетесь в моей помощи?

Александр смутился.

– Мне неловко признаваться в этом, но да. Именно за этим я сюда пришел.

– Хорошо, что вы не стали тратить время на пустую, якобы сближающую болтовню, как часто делают мои партнеры, прежде чем признаться в своей оплошности или сообщить дурные вести, а сразу перешли к делу. – Дирк усмехнулся, не выражая ни обиды, ни разочарования. Этого человека, решил король, очень сложно ранить: неискреннее отношение он принимал с неподдельным любопытством. И все же Александр совсем растерялся. Ему стало совестно за свою двуличность: он не питал к Дирку теплых чувств, придумал целую цепочку разговора, прежде чем перейти к делу, тем самым манипулируя его доверием, и, наконец, даже после разоблачения из подсознательной неприязни не подумал извиниться перед ним.

«Я всего лишь хочу попросить денег в долг, – успокаивал он себя. – Для этого не нужно быть друзьями».

– Ваше молчание интригует, Ваше Величество. – Пальцы Марголиса мягко постукивали по подлокотнику. – А вот ваш удрученный вид расстраивает. Вас обижает Делинда?